– Все чисто, парни, никакой опасности, можно подходить!

Десантники выбрались из укрытия и сгрудились вокруг толстого фотографа, опираясь на свои «ремингтоны». Мужчина с недоумением и даже страхом смотрел на незнакомых европейцев, окруживших его.

– Кто вы такие, господа? – с нарастающим ужасом пролепетал он, втягивая голову в жирные плечи. – И откуда вообще здесь взялись?

– Не бойтесь, мистер Браун, – как можно дружелюбнее проговорил Локис и попытался похлопать толстяка по плечу. Но тот шарахнулся от него, по-своему истолковав этот жест, однако, не рассчитав своих габаритов, с размаху врезался в Демидова. Тот едва успел поймать фотографа и прогудел, стараясь выглядеть максимально миролюбивым:

– Да, не пугайтесь вы так, мистер. Никто вас убивать не собирается. Вовка, переведи ему!

– Мистер Браун, – заговорил по-английски Локис, – я прошу вас извинить меня за то, что напал на вас. Так уж получилось. Мы охотники. Приехали на сафари из... Польши.

Браун подозрительно посмотрел на Володю, но ничего не сказал, ожидая продолжения.

– Понимаете, у нас произошла неприятность, машина сломалась. Пришлось бросить ее в саванне и выбираться пешком, без вещей, только ружья с собой взяли. Вот... – Локис замолчал, не зная, что еще сказать. Браун, видимо, все понял и неожиданно широко улыбнулся.

– Так, значит, вы охотники и потерпели крушение, соответственно, нуждаетесь в помощи? А меня вы за кого приняли? За слона или за бегемота? Впрочем, это неважно. Важно, что за последние пять лет я впервые встречаю в этой глуши белых людей. И хотя вы не очень вежливо поступили со мной, я тем не менее постараюсь помочь вам. Пойдемте со мной. – Уже без всякого страха он раздвинул десантников в сторону и, не оглядываясь, зашагал к редким огонькам городка.

Касым заметно нервничал. Приказ Николсона найти русских, которые недавно приехали в Судан, а потом организовать за ними слежку, с самого начала показался ему несколько странным. Для него слово «найти» всегда ассоциировалось со словом «ликвидировать». Да и с этим русским самолетом не все было понятно. Зачем он понадобился Николсону, Касым догадывался, а вот почему он приказал не трогать летчиков, а наоборот, кормить как «на убой», понять не мог. Впрочем, эту последнюю странность он выполнял лишь наполовину. Летчиков не били, держали в чистом помещении, а вот питались они от общего с бойцами котла. Но только тем, что оставалось от трапезы правоверных. Зато воды было в достатке – хоть и противной, мутной, теплой, солоноватой. И ни страх перед наказанием, ни уважение к Николсону не могли заставить Касыма изменить свое отношение к «поганым неверным собакам».

Отыскать пятерых русских, уехавших «охотиться» в саванне, ему удалось сравнительно легко, благо свои люди были по всему Судану. Кого-то он прельстил сначала щедрыми посулами, а потом заставил работать, шантажируя тем, что выдаст властям, кого-то привлек тем, что взял в заложники семью, а кого-то просто банально запугал. Как бы там ни было, но шпионов у Касыма было больше, чем сотрудников в аппарате Национальной безопасности.

«Русских охотников» нашли и почти тут же их потеряли. Они, по словам шпионов, как в воду канули. Правда, вскоре бедуины наткнулись неподалеку от Баро на брошенный джип со всем снаряжением и на убитого льва. Но никого поблизости не было, как не было и оружия в джипе. Касым самолично осмотрел машину, примчавшись к ней, несмотря на большое расстояние. Убедившись, что снаряжение, лежавшее в джипе, – чистая бутафория, мало чем похожая на то, что требуется для сафари, он вернулся на базу, но докладывать Николсону ничего не стал. В конце концов, американцу требовались от него только результаты, а каким образом он их получит, того мало интересовало. Возможно, только поэтому Касым и позволял себе некоторые вольности.

Расхаживая по тесной комнате и нервно потирая крепкий затылок, почти сливавшийся с шеей, Касым лихорадочно соображал, что ему следует предпринять. Он нисколько не сомневался в том, что русские пойдут в Баро. У них попросту нет другого выхода, поскольку это единственный более или менее крупный город на их пути, в котором можно раздобыть новую машину или отремонтировать старую. Значит, предстояло выяснить, как надолго русские задержатся в этом городишке. Касыму нужно всего два-три дня, чтобы уничтожить всех пятерых. Но тогда он не узнает самого главного, о чем хотел знать Николсон, – кто эти русские и зачем приехали в Судан. А знать это было необходимо.

– Касыд! – громко позвал Касым своего помощника и телохранителя, всегда дежурившего за дверью. На пороге тут же возникла огромная фигура, до самых глаз закутанная в бедуинскую накидку, с неким подобием чалмы на голове.

– Возьми с собой десять человек, – медленно проговорил Касым, – и немедленно отправляйся в Баро. Там разыщешь Харата. Выясни, где остановились русские охотники. Прощупай их. Только не убивай. Пока...

Касыд молча поклонился, но продолжал стоять в дверях, ожидая, что еще скажет его господин. Касым сделал несколько шагов по комнатушке и, резко развернувшись, в упор посмотрел на Касыда тяжелым взглядом.

– Имей в виду, – внушительно проговорил он, – никто не должен знать, куда вы поехали и чем занимаетесь. Все должно быть сделано быстро. Теперь иди!

Помощник молча поклонился и вышел. Оставшись один, Касым опять начал мерить шагами комнату. В том, что Касыд все сделает как надо, он не сомневался. Его терзали сомнения другого плана.

Дело в том, что в последнее время Николсон начал его раздражать. Касым жаждал властвовать не только над их организацией, но и над всей страной. За последние несколько десятилетий Судан сотрясали перевороты, революции, гражданские войны. Некоторое подобие порядка смог обеспечить только Совет командования революции национального спасения, но и ему с трудом удавалось сдерживать противостояние негроидного юга и арабского севера. Военные стычки продолжались, хотя и не так часто, как в прошлые годы. Назначив президента, совет самораспустился, но тем не менее продолжал активно вмешиваться в руководство страной, которая буквально задыхалась от нищеты, что не устраивало многих. Вот на этом-то недовольстве Касым и предполагал сыграть, чтобы занять высокий пост руководителя государства. Но для этого необходимы были деньги и большая, а главное, боеспособная армия. И если второе условие так или иначе выполнялось, то в деньгах ощущался весомый недостаток, ликвидировать который Касым собирался с помощью захваченного российского транспортника. Однако у Николсона на этот самолет были какие-то свои виды, и он очень неохотно согласился потребовать за него выкуп от России.

– Я добьюсь своего, – тихо проговорил Касым, останавливаясь возле небольшого окошка и глядя на унылый пейзаж за ним. – Никто не посмеет мне помешать. Тем более этот белый...

По происхождению он был арабом, но достаточно лояльно относился к негроидам, во всяком случае, не посягал на их религиозные обряды, тем самым получая поддержку южного населения.

Однако и у Николсона были свои сторонники. Только поэтому Касым не мог просто войти к нему и застрелить. Тогда в их «повстанческой армии» вспыхнул бы бунт, который Касыму был совершенно не нужен. Так что готовить устранение Николсона требовалось осторожно.