Не все роли были удачные, случались и «завалы». Особенно плохо игралось Миронову, когда на спектакль приходили родители. Он начинал сильно волноваться, чувствовал себя скованно и оттого держался на сцене не очень естественно, лишний раз давая матери повод для упрёков в неправильном, необдуманном, импульсивном выборе профессии.

«А если это любовь?» долго не «принимало» Министерство культуры, требуя вырезать кое-какие «излишне откровенные» или «чрезмерно бурные» сцены, что в итоге и пришлось сделать режиссёру. Правда, это не спасло картину от критики после её выхода на большой экран – градом посыпались обвинения в пропаганде безнравственности и разврата, в искажении и очернении действительности.

Получилось так, что дебютная картина ещё не вышла на экраны, а Андрея снова пригласили сниматься в кино. Известный режиссёр Александр Зархи дал ему одну из четырёх главных ролей (роль Юрки) в картине «Мой младший брат». Лирический фильм о двух юношах и двух девушках, только что окончивших школу, снималась по повести Василия Аксёнова «Звёздный билет». Не исключено, что определённую роль в выборе режиссёра сыграло его давнее, ещё с Ленинграда, знакомство с Александром Менакером.

В середине июля 1961 года в Таллине начались съёмки. Скоропалительные, без предварительных репетиций. Вскоре дело сладилось, актёры «сыгрались», но тут нагрянула комиссия из Москвы. Да какая – во главе с самим Иваном Пырьевым, руководившим «Мосфильмом». Тому не понравилось, как Зархи снимает его протеже – актрису Людмилу Марченко, студентку третьего курса ВГИКа. Да что там протеже, ходили упорные слухи, что, несмотря на солидную разницу в возрасте, у Пырьева и Марченко был роман.

Зархи получил нагоняй, но съёмки не остановили. Их остановили позже, после того, как на XXII съезде Коммунистической партии Советского Союза в пух и прах разнесли повесть, положенную в основу сценария. Получил своё автор Василий Аксёнов, крупно досталось руководству журнала «Юность», опрометчиво напечатавшему «Звёздный билет», а заодно велели прекратить и съёмки.

Коммунистические идеологи обвинили Аксёнова в клевете на советскую молодёжь, которую он в своей «гнусной» книге изобразил не строителями коммунизма, а нытиками, хлюпиками и вообще чуть ли не развратниками.

В надежде спасти фильм Александр Зархи существенно переработал сценарий и получил разрешение на съёмки фильма.

Оба фильма сделали Андрея Миронова узнаваемым. Так уж странно был устроен советский зритель: он отдавал предпочтение картинам, подвергавшимся нападкам официальной критики, полностью игнорируя картины «правильные», соответствующие канонам социалистического реализма и проводящие в жизнь линию партии.

«Зря у нас критиковать не станут!» – верили люди и вставали в очередь за билетами.

Съёмки принесли Андрею не только известность, но и весьма неплохие по тем временам деньги. Так за шестьдесят семь съёмочных дней в фильме «Мой младший брат» он заработал больше тысячи рублей при стандартной дневной ставке для «неименитых» и «незаслуженных» актёров (то есть не имеющей ни наград, ни званий) в тринадцать рублей пятьдесят копеек.

Время шло, бежало, летело и вот уже пришла пора проститься со ставшей такой родной «Щукой». Выпускным спектаклем Андрея стал водевиль «Спичка между двух огней», который поставил недавний выпускник училища, ныне преподававший фехтование в стенах альма матер, Александр Ширвиндт. Тогда они с Андреем ещё не дружили, но не исключено, что фундамент их, без преувеличения, великой дружбы был заложен во время совместного сочинения куплетов к водевилю.

Забегая далеко вперёд, расскажу, что именно Андрей приведёт Александра в театр, которым он стал руководить. Случится это в конце 1969 года, когда после очередного конфликта с Валентином Плучеком Театр сатиры покинет исполнитель роли графа Альмавивы в «Безумном дне, или Женитьбе Фигаро» Валентин Гафт. Гафт уйдёт в театр «Современник», давно его ждавший, и один из самых блистательных спектаклей Театра сатиры «зависнет». Спасая положение, Миронов, не меньше художественного руководителя заинтересованный в том, чтобы «Женитьба Фигаро» вернулась к зрителю как можно скорее, приведёт Плучеку нового графа Альмавиву – Александра Ширвиндта.

До 1967 года Ширвиндт играл в Театре имени Ленинского комсомола, откуда следом за режиссёром Анатолием Эфросом ушёл в Театр на Малой Бронной. На новом месте отношения Ширвиндта с Эфросом испортились, скорее всего потому, что актёр так и не получил обещанной ему роли Вершинина в чеховских «Трёх сёстрах». Вершинина сыграл Николай Волков-младший. Ширвиндт начнёт подыскивать себе новое место и (недаром говорится, что на ловца и зверь бежит) тут как раз Миронов предложит ему роль графа Альмавивы. И не просто предложит, но и заверит, что поможет разучить роль в самые кратчайшие сроки…

Режиссёрский дебют Ширвиндта оказался удачным. Спектакль, в котором были заняты три актёра: Андрей Миронов и его однокурсницы Виктория Лепко и Вера Майорова, получил одобрение педагогов. Конечно же зрителям он тоже понравился.

Дипломным спектаклем всего курса стала «Тень». На премьеру пришли родители Андрея, и от этого он, как уже говорилось, играл скованно, но на хорошее впечатление от спектакля его скованность не повлияла.

Мария Владимировна не раз повторяла, что не любила поначалу ходить на спектакли, в которых играл её сын, поскольку боялась разочароваться в нём, как в актёре. В роли журналиста Борджиа Андрей понравился ей куда меньше прочих актеров. В отличие от её сына, те держались свободно, даже лихо.

Однако бросить актёрство Андрея больше не отговаривали. Какой может быть разговор о смене профессии, если есть диплом на руках, к тому же красный, и два фильма за плечами? Назвался груздём – полезай в кузов и докажи всем, что ты не хуже других. Нет, не так – докажи всем, что ты самый лучший.

Андрей, как настоящий выпускник Щукинского училища, собрался доказывать это на сцене театра имени Вахтангова, которым в то время руководил Рубен Симонов, вахтанговский ученик и последователь.

Ещё весной неразлучная троица – Миронов, Волынцев и Воронцов – побывала на показе у Симонова. Миронов подготовил отрывок из своего любимого студенческого спектакля «Похождения бравого солдата Швейка», в котором он играл поручика Лукаша.

Симонов смеялся чуть ли не до слёз, но в театр Андрея не взял, сославшись на отсутствие подходящей вакансии. Похвалил, отметил талант, но не взял. А Волынцева и Воронцова взял.

Можно представить, как расстроился Андрей. Ведь гораздо приятнее выходить из училища прямиком в «свой» театр, нежели отправляться в неизвестность. Конечно, театров в Москве много, столица – это вам не Вышний Волочок или, к примеру, Ряжск, но Вахтанговский театр всего один.

Кстати, Юрий Волынцев и Михаил Воронцов так и прижились в театре имени Вахтангова, не ища себе другого.

В начале 1930-х годов при заводском клубе Московского электрозавода имени Куйбышева был организован ТРАМ электриков. ТРАМ расшифровывалось как Театр рабочей молодежи. Кстати, именно в ТРАМе электриков начал свою актёрскую карьеру блистательный Зиновий Гердт. ТРАМ электриков появился благодаря энергии молодого режиссёра Валентина Плучека, только что расставшегося с театром Мейерхольда. Плучек был умён и дальновиден, он не собирался оставаться в театре, который вот уже пять лет власти пытались закрыть, а через пять лет всё же закрыли.