– Если честно, иногда даже приятно не нравиться кому-то. У меня, по крайней мере, именно так.

– Угу.

– Ладно, я не уверена, захочешь ли ты вернуться, но они только что загрузили в хот-пот стебли хризантем, и я не собираюсь это пропускать. – Она потянулась и приготовилась встать.

Внезапно Твиг сделал глубокий вдох, дернул за ключ и отхлебнул золотистую жидкость, так что та полилась у него по подбородку.

Иви засмеялась.

– И с этим придется попрактиковаться. Начни высказывать свое мнение. Кто-нибудь да услышит.

…После того вечера они особо не разговаривали. Иви по-прежнему оставалась сверхзанятой старшей сестрой, а он – тем же тихоней Твигом, но чуть более уверенным в себе. Твиг еще не знал, что пару лет спустя его семье понадобятся деньги и он станет ее коллегой. Смерть ее брата Ханса, когда они уже познакомились ближе, стала для него еще бо́льшим шоком.

Иви со многим ему помогала, порой неосознанно, включая работу. Она заступалась за него, и теперь он пытался заступиться за нее.

– Это жестоко, – сказал он прямо боссу в лицо.

– Жестоко, ах боже мой! – Босс выдохнул облачко дыма и сверкнул глазами. – Ты только и говоришь: «Полегче, надо дать ей время». И сколько еще времени ей надо? Я разве дал недостаточно?

– Но посмотрите на нее…

– Именно поэтому я и привез ее сегодня сюда. Она знала, на что подписывается.

– Это не одно и то же, – возразил Твиг, неожиданно для себя повысив голос и напрягшись всем телом. – Думаете, от всей этой крови и грязи ей станет легче? Это же сущий ад, а какому человеку становится легче в аду?

Босс лишь улыбнулся. В его глазах мелькнула нежность, даже теплота, которой Твиг не ожидал и которую не понял. Он рассердился. Уже открыл рот, чтобы снова заспорить, но Андре положил руку ему на плечо. Твиг нахмурился и промолчал.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – медленно произнес босс. – Но, парень, послушай, это к лучшему. Ты знаешь, сколько она уже работает на меня, и знаешь, каково ей пришлось. – Твиг почувствовал, что он говорит искренне, и наконец смог расслабиться. – Ей пора вернуться, – объявил босс, затушив сигарету. – И это единственный способ.

8

Иви стояла, цепляясь за маску и не шевелясь.

– П-правая нога. – Когда она не среагировала, Твиг потянулся к ее правой стопе и руками оторвал ее на несколько сантиметров от пола. – Вот так… подожди, подожди… Иви, ты можешь их подтянуть? Ладно, я сам… – Все еще неуверенно, он подтянул на ней штаны от комбинезона. Правая нога, левая нога, талия. Правый рукав, левый рукав, молния. Иви продолжала смотреть в пространство, пока Твиг одевал ее. Он словно возился с ребенком или с парализованным.

Наконец он нацепил на нее маску.

Теперь, когда вся группа была одета и готова входить, босс вытащил из кармана ключ, отпер дверь и прошел внутрь. Квартира была скудно обставленная, на вид около 35 квадратов. Мухи, расплодившиеся там, хлынули наружу. Какая гадость! Пол был завален мусором, кровать забаррикадирована кучами пивных банок, пластиковых бутылок, мисок из-под лапши быстрого приготовления; на столе валялись книги, учебники по гражданскому праву и тетради в пятнышках тараканьих испражнений.

Твиг оглянулся и увидел Иви, стоящую неподвижно за дверями, дрожащую с головы до пят.

– Иви! – мягко позвал он. Попытался ее поддержать, но она оттолкнула его руку и, пошатываясь, побрела к кровати.

Перед кроватью девушка споткнулась и упала на колени. От трупа на матрасе остались контуры – красно-коричневая антропоморфная впадина со следами телесных жидкостей. Иви наклонилась к ней, навалившись грудью на матрас. Казалось, она задыхается. У нее что, гипервентиляция? Дальше, словно лаская, она ощупала матрас дрожащими пальцами, скользя по черным тараканьим панцирям, копошащимся белым личинкам, скользкой массе из жира и мочи.

Умершее на год, ее обоняние возвращалось к жизни.

Ее нос задрожал, ноздри затрепетали, раздуваясь, растягиваясь – будто бабочка, выбирающаяся из кокона. Запахи нахлынули волной. Она сунула липкие пальцы под маску, как будто хотела всосать их, проглотить. Тошнотворный сладковатый запах безжалостно проник в ноздри, заживо разрезая ее, разрывая на части. Он затопил ее с головой, разъедая душу, как серная кислота.

Но ей хотелось еще. Ей хотелось, чтобы запах окружил ее, обхватил, окутал. Темный аромат смерти.

Будто утопающий, которого выбросило на берег, Иви хватала ртом воздух. Как слепой, открывший ночью глаза и увидевший рождественскую елку, море звезд на темном небе, она видела, как из тьмы проступают тени, обретая форму.

Иви вздрогнула, увидев таракана. Посмотрела, как тот замер перед ней, трепеща тонкими усиками. Попыталась его схватить, но он просочился у нее между пальцев. Иви рассмеялась до слез. Переполненная эмоциями до краев, она едва могла дышать.

Трое мужчин стояли рядом, с тревогой наблюдая, как Иви стягивает маску. Босс попытался силой надеть маску обратно. Она отбивалась так, что двое из них оказались на полу, втянутые в нежданную потасовку.

– Иви! – Босс раз за разом выкрикивал ее имя. – Сейчас же надень эту чертову маску!

Когда она наконец перестала сопротивляться, он помог ей встать на ноги и поправил маску со всей возможной осторожностью.

…Запах стал ее наваждением. Паразитом, вселившимся в нее. Иви позволила ему взять контроль над своей душой и телом. Ее имя было лишь именем, именем пленницы или рабыни. Она была марионеткой на веревочке, оболочкой прежней себя. Словно губка, впитывала его, пока сама не растворялась в воздухе, впитываясь в другие вещи в комнате.

В горле у нее что-то булькнуло – одновременно стон и смех. А может, попытка изгнать запах, вытошнить его… Ничего не получилось. Наверное, глубоко внутри ей не хотелось его отпускать.

Иви готова была остаться там до конца жизни, притворяясь, что действительно живет, как делала, пока не лишилась контроля: притворялась, что все нормально и что она не так уж одинока. Стремилась погрузиться в эту вонь, в трупные ароматы, навечно. Она научилась бы жить с ними, точнее, они научили бы ее жить заново. С этого момента она будет стремиться к смерти, но уступать желанию жить.

– Ну вот, вот так… – Босс похлопал ее по плечу, потом обнял одной рукой. – Всё в порядке.

Кислый влажный дух окутал ее, словно воронка из тумана. Впервые со смерти брата Иви разрыдалась до истерики, проливая по Хансу потоки слез и соплей.

9

Она еще много куда совала свой нос. На свалки и мусороперерабатывающие заводы, в компостные ямы и даже в печально знаменитый общественный