Екатерина выпрямилась и встала. На мгновение в глазах потемнело, и ей пришлось схватиться за стол. Три бессонные ночи давали о себе знать. Надо выспаться. Срочно. Но сначала — пережить этот день. Вдова направилась в противоположное крыло.

Кабинет пах мылом, словно его убирали как раз перед ее приходом. Мережская поморщилась и села на стул мужа. Михаил отложил газету и впился в нее суровым взглядом.

— Что именно вы от меня хотели?

Инкнесса глубоко вдохнула.

— Мне надо привести в порядок дела мужа, его бумаги. Пока завещание не оглашено и новый хозяин не вступил в права мне следует, как сказал господин Римский, "сделать процесс наследования как можно более прозрачным". Как жене — разобрать его бумаги, как возможной наследнице — сделать это так, чтобы ко мне не было претензий.

— А они могут возникнуть?

Вопрос был с намеком. Оскорбительным в подобной ситуации. Но у Кати не было ни сил, ни желания спорить с очередным человеком, думающим о ней гадости.

— Надеюсь, вы достаточно компетентны, чтобы этого не случилось.

Климский побагровел от ответной шпильки.

— Вы…

— Теперь перейдем к вопросу о зарплате. За каждый день работы вы будете получать как среднестатистический юрист столицы. Вот, ознакомьтесь с договором.

Мужчине протянули стопку листов. Он взял ее и углубился в чтение. Составлен документ был немного коряво, но старательно, что юриста несколько озадачило.

— И кто это сочинил?

Екатерина заволновалась.

— Я. Очень плохо?

Он удивился. Женщина с деньгами стала утруждать себя написанием серьезной бумаги? Странно это. К тому же, договор составлен средненько, а не ужасно — а это значит, она пыталась разобраться в вопросе. Хоть и не особо преуспела в этом.

Пока Михаил размышлял, Мережская с ужасом ждала его приговора.

— Сойдет, — наконец вымолвил он, и расписался на каждом листе. Инкнесса облегченно выдохнула и взяла договор из его рук. Пальцы у нее были холодные.

— Как желаете получать оплату: еженедельно или по окончании дела?

— Это непринципиально. Давайте лучше уточним объем работы.

Екатерина огляделась. На диванчике в углу, на столе, стуле, полках лежали бумаги.

— Да…вот объем…

Михаил тоже осмотрелся и вздохнул.

— Где я могу расположиться?

— Наверно, лучше всего здесь… — неуверенно протянула Катя.

— А вы?

— Я.…мне в общем-то не особо нужен кабинет… Это место мужа…

В дверь постучали.

— Да.

Ульяна просунула в дверь голову.

— Там эти пришли… — туманно выразилась она. Однако Мережская в е пончла и встала.

— Если понадобятся разъяснения, слуги меня найдут.

Климский кивнул и, проводив хозяйку дома задумчивым взглядом, принялся за работу.

* * *

Евстафий верил, что сила в деньгах. Катя — что в дружбе. Может, потому что единственное, что у нее было — эта долгая переписка с курносой девочкой Лизой, с которой они когда-то учились в одном пансионе. На любовь и понимание со стороны родителей ей не приходилось рассчитывать, с братом и сестрой она никогда не была близка, а брак женского счастья ей не принес. Но сейчас Катерине было мало этой дружбы. Она чувствовала себя слишком одинокой, слишком беспомощной, а Лиза была так далеко! И никого рядом, кто может подставить плечо…

Мережская отвела взгляд от одиноко торчащего на клумбе пиона, глубоко вдохнула и толкнула дверь в гостиную.

— У вас опять возникли вопросы?

Капитан и его помощник встали, приветствуя хозяйку. Гастин был суров, юный секретарь неуверенно улыбался.

— Мы решили заглянуть на всякий случай, — пояснил Станислав, окидывая ее внимательным взглядом. — Для проверки, так сказать.

Юрий нахмурился. Посмотрел на застывшую в дверях вдову и поспешил перебить начальство:

— Вдруг что-то прояснилось? Или вам стало что-нибудь известно? Или кто-то вышел на контакт? Вы же сейчас бумаги разбираете? Не нашли ничего?

Екатерина вспомнила, что юноша основной считает теорию устранения конкурента, и немного расслабилась. Его искренность, его неловкость, то, как он в волнении мял край диванной подушки и даже не замечал этого — все это ее…умиляло, что ли. Или заставляло почувствовать с ним родство? Ведь она до сих пор в больших домах Евстафия чувствовала себя потерянной и чужой. Только здесь, в домике его бывшей жены Елены — небольшом двухэтажном строении с двумя флигелями, она несмотря ни на что была способна ощутить себя хозяйкой… До его смерти. А теперь…

— Инкнесса?

Екатерина улыбнулась взволнованно подавшему ей стакан воды Юрию.

— Извините. Задумалась.

— О чем? — тут же спросил военный.

— О вашем вопросе. Но как бы я не старалась, ничего нового припомнить не могу.

Секретарь печально вздохнул, капитан недовольно поморщился.

— Инкнесса, один вопрос: почему вы живете здесь? У вас огромный дом в центре столицы. И поместье с особняком за городом. С чего вдруг ваш муж за месяц до смерти захотел переехать в давно заброшенный домишко первой жены? И почему вы здесь остались после его кончины?

Катя дотронулась до стены, у которой стояло ее кресло.

— Он уютный, — сказала она честно. — И он мне его обещал. Это ответ на последний вопрос. А на первый я ответа не знаю. Кажется, Николай попросил отца сюда переехать. Вроде как ближе к казармам. А может, я ошибаюсь.

Следователь хмуро оглядел комнату и встал.

— Вы же нам сообщите, если что-то изменится? — больше для формы спросил он.

— Конечно.

Гастин поспешил попрощаться. Он вышел первым из гостиной, Юрий немного замялся в дверях.

— Если вдруг что-то…вы же дадите знать? Вы…вы не думайте, он добрый. Мы вас в обиду не дадим!

Мережская против воли улыбнулась в ответ на эту пылкую фразу. Юноша вспыхнул и, едва не выломав дверь, бросился догонять начальство.

Катя села обратно в кресло. Зачем они приходили? Не для того, чтобы задать один единственный дурацкий вопрос. Пробыли меньше десяти минут… Зачем? Что они могли узнать или высмотреть за это время?

Екатерина поставила на стол чашку с чаем и встала. Надо написать Римскому, может он согласиться хоть поверхностно разъяснить Михаилу некоторые вопросы? Неужели родители так допекли этого верного семье Мережских человека, что он откажет ей в такой малости? Хотя бы в память не только о его клиенте, но и друге Евстафии?

Катя вышла в коридор. Стоило двери за ее спиной закрыться, как свечи на ближайшем канделябре погасли. Девушка вздрогнула и обернулась.

Дверей не было. Окна в конце коридора тоже. Но где слуги? Где проход в прихожую?

Катерина попыталась нащупать дверь в гостиную, но ей это не удалось. Тогда она пошла вперед (или назад?), держась за стену. Раздался волчий вой. Катя взвизгнула, метнулась вперед…и почти врезалась в пасынка.

— Вы чего? — от удивления Николай даже растерял свою