Анастасия, сначала глоток кристального мартини и сразу шоколад! Вы не устоите!

– Что происходит? – тихо спросила Настя у своего спутника.

– Выпей, – засмеялся он.

Настя сделала глоток мартини, пригубила горячего шоколада. Ощущение было сказочным. Вкус стал чувственнее в десятки раз.

– Повторить, мадам? – спросил месье Алев.

– Да! – без сомнений ответила Настя.

Светлое утро не торопилось никуда, лишь кое-где вдоль улицы открылось ещё несколько магазинчиков и первые прохожие направились по своим делам. Дамы в удлинённых юбках и велюровых пальто с пушистыми воротниками, мужчины в строгих костюмах.

– Нравится? – спросил водитель Насти, следя за тем, с каким восторгом она смотрит вокруг.

– Очень, – ответила девушка.

– Это Париж, – улыбнулся мужчина, – осень одна тысяча девятьсот тридцать первого года. Мы на улице Скриб. Чуть подальше отсюда здание Гранд Оперы Гарнье. Сегодня премьера оперы Джакомо Майербера «Роберт-дьявол». Самая первая премьера.

Настя сидела, молча глядя на мужчину. Чувств было так много и, кажется… она всё поняла.

– Я знаю, кто ты, – сказала девушка. – И я знаю, чей образ ты выбрал.

Теперь она вспомнила. Лицо, так понравившегося ей однажды молодого актёра по имени Себастьян. Сейчас актёру было уже за пятьдесят, а молодой мужчина перед ней, разве что миновал тридцать. Но он был так невероятно похож.

– Себастьян, – прошептала Настя.

– Мне нравится, – кивнул он. – Можешь звать меня так.

– Чего же ты хочешь? – неуверенно прошептала девушка.

– Я могу отвести тебя домой, – Себастьян взял руки Насти в свои, нежно поглаживая пальцами её ладони, – но тебе не понравится то, что ждёт тебя там. И я ничего не могу с этим сделать. Поэтому я предлагаю тебе остаться здесь. Это место я создал для тебя.

Настя молча смотрела на Себастьяна. Она действительно поняла кто он. И не поверить ему не могла.

– Я останусь, – ответила девушка. – Ты пойдёшь со мной на премьеру?

Себастьян очаровательно улыбнулся:

– Безусловно.

* * *

– Всё, прекратили массаж сердца, – хирург стянул маску с лица. – Время смерти двадцать три часа пятьдесят минут.

Доктора отключили оборудование, накрыли тело девушки тканью. Хирург снял окровавленные перчатки, выбросил их в ведро и вышел в соседнюю комнату.

Лейтенант отдела расследований ДТП заглянул через минуту:

– Доктор?

Тот покачал головой:

– Не выжила.

Мужчины вышли в коридор.

– Водитель в сознании, можете допросить, – сказал врач.

– Уже, – ответил лейтенант, – пока вы оперировали. Он сказал, что пассажирка спала, когда в них врезалась газель. Она в себя так и не пришла?

– Нет. Что и к лучшему. Ничего не почувствовала. Был шанс, – хирург покачал головой, – но, если честно, с такими травмами… Если бы она выжила, ей бы жизнь была не в радость.

Лейтенант с пониманием кивнул:

– Ясно, доктор. Ну что, тогда оставлю вас пока, завтра поговорим.

– Да, спокойной ночи.

* * *

Золотое солнце окрасило небо в насыщенный голубой цвет, и осенний воздух стал совсем тёплым.

– Пойдём, – Себастьян подал Насте руку.

– Куда? – спросила девушка.

– По магазинам. Надо купить тебе платье. Женщины в тридцать первом во Франции посещали театр в бальных платьях.

– Ура! – Настя быстро ухватилась за предложенную ладонь.

– О, мадам Анастасия, месье Себастьян! – Алев выбежал на крыльцо. – Вы ещё зайдёте сегодня?

Девушка вопросительно взглянула на Себастьяна и тот, смеясь, пожал плечами:

– Это твой мир. Я лишь его хранитель.

Месье Алев ждал ответа, так что Настя обернулась к нему, счастливо улыбаясь.

– Безусловно, – уверенно ответила она.

Белый лебедь

– Игорь, их там шесть человек. Как мы их уместим, если снимать на натуре поедем? Они ещё в этих своих полотенцах будут.

– Это поясные украшения, – засмеялся режиссёр.

– Всё равно полотенца, – отмахнулся водитель Сергей. – И тридцать три подвески. Я это к тому, что надо было Сураева предупредить о съёмках на натуре, хоть бы транспорт подготовил.

– А то нет у него, – ответил Игорь. – Как он их по сёлам-то возит? Лёха, ты жив там?

Он обернулся к новому оператору группы. Алексей дремал, положив голову на сумку.

– Вот ты лошадь пожарная, – покачал головой Игорь, – только сел, сразу спать.

– Убаюкивает меня в машине, – улыбнулся парень. – Ничего поделать не могу.

– У меня племянник такой же, – поддержал Сергей. – Сестра замуж за военного вышла, первые пять лет по гарнизонам ездили. Так она, чтоб ребёнок в дороге душу не вынул, убаюкивать его научилась. И не разбудишь! В поезде спит, в самолёте ещё до взлёта вырубается. Как-то это связано с восприятием однотонных звуков… О, табличка!

Сергей повернул к селу мимо дорожного указателя с наименованием населённого пункта.

– Приехали. Лёха, просыпайся! – Игорь умел быстро настроить на работу. – Сураев должен нас встретить. Поснимай сразу для пробы.

– Есть, товарищ режиссёр, – уверенно кивнул Алексей, похлопав по сумке с камерой. – Мы всегда готовы.

За окном служебной Нивы Шевроле тянулась главная улица села. Миновали памятник советским солдатам, павшим в Великой Отечественной Войне и мемориальный сквер. Впереди справа сверкнули золотые купола церкви на главной площади, а слева потянулись деревья старого парка за железным забором.

– Налево, – показал рукой Игорь.

Сергей свернул, и в конце короткой улицы съёмочная группа увидела дом культуры – старинное здание пятидесятых годов с колоннами. А у входа Сураев Григорий Иванович вместе с ансамблем народной мордовской песни в составе шести женщин в национальных нарядах встречали дорогих гостей.

Быстро поздоровались, повспоминали, как в прошлом году работали вместе на мероприятии. Заметили, что число поющих участниц ансамбля Григория Ивановича – бессменного руководителя местного дома культуры, выросло, их теперь шесть, и на подхвате второй гармонист. Первый – он сам. Катерина Сергеевна – его супруга, идейный вдохновитель и собирательница мордовского фольклора перешла сразу к делу.

– Что от нас требуется? – спросила она Игоря.

– Снимаем короткий этюд, минут на десять, – объяснил режиссёр, – будет от каждого района. Потом объединим всё в большой фильм-презентацию культуры Мордовии. Он откроет первый день финно-угорского фестиваля. Официально просили собрать древнее мистическое народное творчество – заговоры, заклинания. Будет много посвящено этой теме. Ну, что? Может, сразу за дело? Сделаем пробную запись?

Сураевы оказались готовы как пионеры к торжественному поднятию флага:

– Конечно! Мы уже распелись и гармонь разогрели!

Игорь позвал Алексея.

– Вот наш новый оператор – представил он его. – Настоящий профессионал, хотя только с институтской скамьи. Талантлив не по годам опыта работы.

– Сколь же лет тебе? – удивился Григорий Иванович, оглядев высокого крепкого парня с серьёзными серыми глазами. – Вроде, не студент уже.

Алексей только улыбнулся. Все его об этом спрашивали.

– Это у меня второе высшее, – ответил он. – Наконец нашёл дело по душе.

– А, это хорошо, – кивнул Сураев. – Ну, с богом, сынок, давайте поработаем.

– Леха, осмотрелся? – спросил Игорь. – Свет нормальный?

Алексей уже водрузил