Если бы так произошло, я никогда не дал бы ей об этом забыть.

– Гадость какая! – простонала она глухо, будто из-под воды.

– Просто факты, – невинно пожал плечами я. – Тебе разве отец не рассказывал?

Она помотала головой.

– Он знает, что я такие штуки не переношу.

– А знаешь, что жрецы вытворяли с кишками? – спросил я, наслаждаясь испуганным выражением ее лица. – Их клали в специальные вазы и…

Я вдруг понял, что испуганный взгляд Сари обращен не ко мне.

Она смотрела куда-то мне за плечо.

– Что такое? – Я обернулся – и увидел, почему она так всполошилась.

В зал вошел мужчина и остановился перед первой витриной. Мне потребовались считанные секунды, чтобы узнать его.

То был Ахмад, странный молчаливый египтянин с черными волосами, собранными в «конский хвост», – тот самый, что так недружелюбно отнесся к нам в пирамиде. Он по-прежнему был одет в свободные белые брюки и рубашку с алой банданой на шее.

И, судя по всему, недружелюбие его никуда не делось. Теперь он казался откровенно злым.

Мы с Сари попятились прочь от саркофага, а Ахмад, заметив нас, шагнул вперед.

– Гейб, он идет к нам! – прошептала Сари.

Она схватила меня за руку. Ее пальцы были студенее льда.

– Пошли отсюда!

Я колебался. Может, сначала остановимся и поздороваемся с ним?

Но что-то в суровом, решительном взгляде Ахмада подсказало мне, что Сари права.

Мы повернулись и быстро зашагали прочь от него в зал побольше. Сари шагала в нескольких футах впереди меня.

Я обернулся – и увидел, что Ахмад бежит за нами.

Он что-то сердито крикнул нам – слов я не разобрал.

– Бежим! – крикнула Сари.

Теперь мы мчали на полной скорости, громко стуча кроссовками по полированному мраморному полу. Обогнули большую стеклянную витрину с тремя поставленными в рост саркофагами, нырнули в широкий проход меж скульптур и полок с древней посудой.

Я слышал, как Ахмад позади нас яростно кричит:

– Стойте!

Его голос звучал так, будто он не на шутку взбешен.

Его ботинки стучали по полу, звук эхом отдавался в огромном пустом зале музея.

– Догоняет, гад! – крикнул я Сари, все еще опережавшей меня на несколько шагов.

– Должен же… быть… выход отсюда! – прокричала она в ответ, задыхаясь.

Но я сразу понял, что бежим мы совсем не к выходу. Миновав гигантского сфинкса, мы оба уперлись в дальнюю стену здания.

Идти было некуда.

Никаких дверей. Никакого выхода.

Сплошная гранитная стена.

Мы оба обернулись и увидели, как глаза Ахмада торжествующе вспыхнули.

Он зажал нас в угол.

Ахмад притормозил в нескольких футах от нас. Он дышал тяжело – как загнанная лошадь, уперев руки в бока. Его сердитый взгляд перемещался с Сари на меня и обратно.

А Сари смотрела на меня. Она побледнела и казалась по-настоящему испуганной. Мы прижались спинами к стене. Ничего иного не оставалось.

Я проглотил вставший в горле ком.

Что этому типу от нас нужно?

– Да что с вами такое? – наконец выдавил Ахмад, держась за бок. – Зачем убегать?

Мы не ответили. Мы оба уставились на него, ожидая, что он предпримет дальше.

– Я пришел с посланием от твоего отца, – сказал он Сари, тяжко вздыхая. Стянув с шеи красный платок, он обтер им вспотевший лоб. – Зачем убегать-то?

– С… посланием? – недоверчиво переспросила Сари.

– Да, – выдохнул Ахмад. – Вы же меня знаете! Мы виделись вчера! Не понимаю, что во мне такого, чтоб от меня убегать!

– Извините, – поспешно бросила Сари, виновато косясь в мою сторону.

– Да, что-то мы не сообразили, – поддакнул я. – Сари напугала меня, вот я и побежал.

– Это Гейб меня напугал своими страшилками про мумий! – Ее острый локоть от всей души ткнул меня под ребра. – Вот поэтому я не сразу поняла, что вы – это вы!

Мы оба несли какую-то чушь, чувствуя облегчение, ведь он не хотел сделать нам ничего плохого. Ну и, конечно, нам было стыдно, что мы так от него припустили.

– Твой отец послал меня за тобой, – сказал Ахмад, не сводя с меня темных глаз. – Не думал, что мне придется гоняться за тобой по всему музею.

– Простите, пожалуйста, – хором сказали мы с Сари.

Я чувствовал себя полным идиотом. Уверен, она – тоже.

– Значит, отец вернулся в отель и нашел записку Гейба? – спросила Сари, отходя от стены и приглаживая пятерней волосы.

Ахмад молча кивнул.

– Быстро он что-то из больницы… – протянула она, глядя на часы.

– Так получилось. – Ахмад протянул руку. – Пойдемте, я отвезу вас в отель. Бен там вас уже заждался.

Мы молча последовали за ним, идя рука об руку и держась от него чуть в стороне. Спускаясь по длинной лестнице, мы обменялись робкими взглядами. Вот ведь какой конфуз вышел. Стыд, да и только.

Через некоторое время мы снова оказались на людной шумной улице, среди бесконечного потока сигналящих машин, из чьих окон то и дело неслась ругань и кто-то грозил кому-то кулаками.

Убедившись, что мы не отстали, Ахмад повернул направо и стал пробираться сквозь толпу. Солнце замерло в зените высоко над домами. Воздух был горячим и влажным.

– Подождите-ка… – окликнул я.

Ахмад повернулся прямо на ходу, не сбавляя шага.

– Мы идем не в ту сторону! – крикнул я ему, перекрывая вопли уличного торговца за тележкой с овощами. – Отель в той стороне. – И я показал верное направление.

Ахмад покачал головой.

– Моя машина там, наверху.

– Зачем нам машина? – удивленно спросила Сари.

– Тут всего два квартала ходу, – пояснил я Ахмаду. – Мы можем и сами дойти. Ведь недалеко же. Правда, спасибо за помощь, но…

– Отец просил довезти вас, – гнул свое Ахмад и, положив одну руку мне на плечо, а другую – на плечо Сари, повел нас к своей машине.

Мы перешли улицу и двинулись дальше. На тротуарах стало еще теснее. Мужчина, размахивавший кожаным портфелем, случайно задел меня по плечу. От боли я крякнул, а Сари рассмеялась.

– Своеобразное у тебя чувство юмора, – пробормотал я.

– Да знаю.

– Если бы мы пошли пешком – были бы уже в отеле.

Ахмад, должно быть, услышал меня, потому что обернулся и сказал: