Нет ответа.

Я быстро попятился, размахивая фонариком, и шагнул в проход справа.

Этот был шире и выше. Стена в нем плавно изгибалась вправо.

Это ведь настоящий лабиринт, говорил Бен, описывая пирамиду. Тысячи туннелей, если не больше.

ТЫСЯЧИ.

Нельзя останавливаться, отругал я себя. Вперед, Гейб, только вперед.

Они где-то здесь. ДОЛЖНЫ быть где-то здесь!

Я сделал несколько шагов и окликнул их.

Я что-то слышал.

Голоса?

Я остановился. Было так тихо. Так тихо, что стук моего сердца глушил все вокруг.

Снова – какой-то звук.

Я прислушался, затаив дыхание.

Какой-то трескучий звук. Шорох. Не человеческий голос. Может быть, насекомое. Или крыса.

– Дядя Бен? Сари?

Тишина.

Я сделал еще несколько шагов в туннель. Потом еще несколько.

Ладно, к черту гордость – сейчас я их вызову. Пускай Сари дразнится.

Мне было так страшно, что причина вмиг перестала казаться уважительной.

Если я посигналю им, они будут здесь через несколько секунд.

Но едва я потянулся за передатчиком – вздрогнул от громкого звука.

Жужжание насекомого превратилось в отчетливый треск.

Я остановился, прислушиваясь. Страх комом подкатил к горлу.

Треск сделался еще громче.

Казалось, кто-то за поворотом хрустел крекерами.

Нет, не за поворотом. Ближе. Гораздо ближе.

Прямо у меня под ногами.

Опустив взгляд, я посветил фонарем себе на ботинки. И почти сразу понял, что тут происходит.

Древний пол туннеля трещал подо мной.

Шум нарастал – казалось, он доносился со всех сторон, беря меня в кольцо.

Я быстро понял, что происходит, но было уже слишком поздно.

Я чувствовал себя так, будто меня засасывает, увлекает вниз могучая сила.

Пол подо мной осыпался, и я начал падать.

Вниз, вниз, вниз – в бесконечную черную пропасть.

Я открыл рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука.

Мои руки взметнулись вверх и ухватили одну лишь пустоту.

Зажмурившись, я летел вниз.

В бездну.

Я услышал, как фонарик звякнул об пол.

А потом – и сам обо что-то звякнулся. Крепенько так.

Удар я принял боком, и был он такой силы, что перед глазами у меня заплясали алые чертики. Судя по всему, я даже вырубился ненадолго.

Снова открыв глаза, я обнаружил, что все вокруг – какое-то желто-серое и мутное. В боку кололо, правый локоть был содран и пульсировал болью. Хорошо, что двигать им я мог спокойно – значит, перелома нет.

Скрипя зубами, я сел. Желто-серая мгла стала рассеиваться – неспешно, как будто передо мной поднимался театральный занавес.

Так, и куда это я попал?

В ноздри ударил кислый запах. Запах разложения. Вековой пыли. Погибели.

Фонарик упал рядом со мной на бетонный пол. Я последовал за лучом света к стене.

И завопил.

Свет выхватил из темноты руку.

Человеческую!

Или нет?

Рука крепилась накрест к руке, и обе они свисали с забинтованного тела.

Нетвердой рукой я схватил фонарик и осветил фигуру перед собой.

Конечно, то была мумия. Стояла себе на усохших ногах у дальней стены.

Укрытый бинтами череп таращился на меня пустыми провалами глаз, искаженный смертной гримасой и какой-то настороженный, будто только и ждущий, что я сам сделаю к нему первый неосторожный шаг.

Сделаю… и что тогда?

Свет плясал на скрытом бинтами лице мумии. Я никак не мог унять дрожь в руках. У меня все тело, казалось, тряслось. Прикипев к месту от испуга, я был абсолютно не в силах отвести глаз от страшной фигуры.

Пытаясь успокоиться, я глубоко втянул в грудь пыльный воздух и задержал дыхание.

Мумия невидящим взором смотрела на меня и стояла, чуть наклонившись вперед.

Почему она в такой позе? – подивился я, еще раз глубоко вдыхая. Древние египтяне не оставляли мумий стоять на страже. Осознав, что она вовсе не собирается нападать, я почувствовал себя уверенней.

– Спокойно, Гейб, спокойно, – сказал я вслух, стараясь не уронить фонарик.

В горле запершило. Воздух был таким застоявшимся. Таким острым.

Кряхтя от боли в боку, я поднялся на ноги и осмотрелся, подсвечивая себе углы.

Я находился в огромном помещении с высоким потолком. Намного большем, чем та комната, где проходили раскопки дяди Бена. И намного более населенном.

Тусклый луч фонаря мазнул по рядам мумий, и я вздрогнул.

Они были везде, эти темные, укутанные в серые бинты фигуры. Этот зал полнился ими.

В неярком свете фонаря их тени словно тянулись ко мне. Я вздрогнул еще раз. Все-таки здесь было жутко.

Луч света продолжал выхватывать из мрака забинтованные руки, ноги, лица.

Их было тут столько, что и не сосчитать. Мумии, прислонившиеся к стене. Мумии, лежащие на каменных плитах со скрещенными на груди руками. Одни накренились низко, почти к самой земле, другие вытянули руки перед собой, словно воскрешенное чудище доктора Франкенштейна.

Вдоль одной стены стояли в ряд саркофаги с открытыми крышками. Я осмотрел все углы. Оказалось, приземлился я в самый центр зала.

Мой взгляд задержался на причудливых зубчатых инструментах, которых я никогда раньше вживую не видел, на грудах ветоши, на гигантских глиняных горшках и кувшинах.

Спокойно, Гейб, спокойно. Уф! Дышим ровно!

Я сделал шаг вперед, следя за тем, чтобы фонарь не слишком дрожал в руке. Еще несколько шагов. У одной груды тряпок я остановился. Похоже, в них когда-то пеленали мумий.

Собрав всю свою волю в кулак, я осмотрел диковинные инструменты, стараясь не прикасаться к ним. Просто разглядывал в неверном свете фонаря.

Инструментарий для изготовления мумий! Жутко древний!

Я оглянулся на скопище неподвижных фигур.

Луч взбежал по стенам зала, прошелся над темным квадратом в полу. Я направился туда, обойдя по дороге мумий-близнецов, возлежащих на спине со скрещенными на груди руками.