– Романова, ты наглая стерва! – начала она угрожающим шепотом и сделала шаг вперед.

– С чего такой ласковый прием? – поинтересовалась я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Хотя я не чувствовала себя ни уверенной, ни спокойной. Стоило неимоверных усилий не попятиться от напирающей старосты. Моя жизнь и так за последние сутки оказалась богата на неприятные события. Поругаться со всей подгруппой из-за глупости не хотелось.

– А то сама не знаешь! – пискнула из-за Ленкиной спины худенькая, похожая на серую крыску Света. Вот уж кому внимание Ком Хена не грозило совершенно точно. Света была откровенно несимпатична и обладала дурным нравом, но не теряла надежду и являлась одной из самых упорных воздыхательниц. Возможно, потому что не отвлекалась на других парней. Она все равно не представляла для большинства из них интереса.

– Лен, – начала я, проигнорировав Светку и еще пять возмущенных взглядов, – мы же говорили с тобой вчера вечером. Я все объяснила, и ты мне поверила. Думала, конфликт исчерпан. Зачем ты снова начинаешь никому не нужные разборки? Не живется спокойно?

– Ты мне врала! – возмутилась староста. – Причем так самозабвенно, что я действительно тебе поверила и посочувствовала совершенно искренне. Романова, тебе ли не знать, что я терпеть не могу, когда мне врут! Уж от тебя такого не ожидала!

– Да с чего ты взяла! – удивилась я, панически соображая, где могла проколоться. Ведь действительно не сказала ни слова лжи, однако Ленка была по-настоящему зла. – Не врала я тебе. Зачем? Девчонки, у вас совсем крыша поехала?!

– Нет! Это ты совесть потеряла! – буркнула Ксюха.

У нас с ней были в общем-то неплохие отношения, которые в дальнейшем могли перерасти в дружбу. Но сейчас девушка встала не на мою сторону, и это задевало. Неужели и она лелеяла мечту заполучить недружелюбного корейца? Смешно. Ксюха выглядела, как девятиклассница. Милое личико, наивные глаза и айфон в розовом чехольчике. Не хватало только пушистого белого рюкзачка, чтобы образ нимфетки был завершенным.

– Вот ты говоришь, что не было ничего у вас с Хенчиком?

Ленка прищурилась и сделала еще один угрожающий шаг навстречу. Меня перекосило от того, как наша староста умудрилась исковеркать имя Ли-сонсеннима. Это ведь примерно то же самое, как если бы я назвала ее «Нашечка» вместо Лена, оставив от имени последний слог, приукрашенный уменьшительно-ласкательным суффиксом. Только говорить ей об этом вообще не имело смысла. Лена всегда поступала так, как ей того хотелось, и мнение свое меняла крайне редко.

– Да. У меня нет и ничего не было с Ком Хеном! – упрямо повторила я, отказываясь признавать бесполезность попыток оправдаться. – И не будет, как и у вас, глупые курицы! Странно, что вы этого не понимаете. Он препод, причем правильный препод! Нужны вы ему больно! Неужели сами не видите очевидных вещей?

– Вон как заговорила!

Я решительно не могла слушать писклявый Светкин голос. От него начинала болеть голова.

– Значит, у нас шансов нет? А у тебя, стало быть, есть?

– А мне они не нужны! Это вы совсем сдурели! – крикнула я и, развернувшись, помчалась по коридору, надеясь ретироваться в туалет. Но звонок застиг меня на середине пути, и пришлось возвращаться в аудиторию. У самой двери я столкнулась с Таисией Вячеславовной – немолодой ухоженной преподавательницей, читающей у нас философию. Эта встреча позволила мне отсрочить скандал с сокурсницами. Они на меня неприязненно косились, правда не рискнули задирать на занятии в присутствии преподавателя. Но чувствовала я себя все это время очень неуютно. Я не привыкла находиться в контрах со всей группой. Я вообще редко с кем-либо ругалась.

Всю пару я ловила на себе ненавидящие взгляды и гадала, что послужило причиной для такой резкой смены настроения Лены? С чего она взяла, что я вру? Мы с ней не были подругами в полном понимании этого слова, но общались и довольно тесно. Такое отношение меня удивило и обидело. «А вот если бы Ком Хен обратил внимание на кого-то из них? – размышляла я. – Реакция была бы такая же? Как они делить-то его собираются, если вдруг кому-то повезет? Или их сплоченность как раз и держится на том, что они прекрасно знают – не повезет никому? Поэтому страдать могут коллективно?» Я не могла понять, из-за чего все набросились на меня. Я ведь даже не посягала на святое! Он никогда не был мне нужен, и все девчонки это знали. Неужели один ничего не значащий эпизод мог изменить их мнение?

Но пытаться выяснить, в чем же, собственно, дело, я не стала. Жутко болела голова, и ссориться с одногруппницами снова не было никакого желания, поэтому я решила укрыться в туалете. Перемена короткая, а мне все равно нужно было туда прогуляться. Я очень надеялась, что за мной никто не пойдет. Но, видимо, зря. Наша староста не любила сдаваться и любое дело доводила до конца.

Меня поджидали у выхода. Как и прежде, впереди Лена, а за ней на расстоянии держались еще две девчонки, ее сопровождающие. Мне не понравился ни ее взгляд, ни сжатые кулаки. Я никогда ни с кем не дралась и совсем не хотела, чтобы мне вцепились в волосы в туалете, а Ленка могла, это было всем известно. С ней предпочитали не связываться.

– Ты думаешь, сможешь от нас спрятаться? – спросила она с вызовом, видимо чувствуя свою правоту и силу.

– А нужно? – устало отозвалась я, пытаясь глазами отыскать пути для отступления. Но единственная дверь была за спиной старосты. – Лен, что происходит? Я парня у тебя увела, что ли? Или еще как досадила? Ты почему словно с цепи сорвалась? Из-за препода, который никому не светит? Это глупо.

– Так посветил же уже тебе! – Голос Лены от злости стал низким, а на щеках выступил румянец. – Какого черта ты всем лапшу на уши вешала, что он тебе не интересен.

– Может, потому, что он мне действительно не интересен, – повторила я, понимая, что уже сама сомневаюсь в собственных словах.

Впрочем, до вчерашнего вечера они были истинной правдой, а вот ночь слишком многое изменила. Но Лене знать об этом не нужно.

– А что же ты с утра пораньше из его машины вылезала, если он тебе даже не интересен? И не говори, что он тебя подвез, когда вы случайно встретились, все равно не поверю. Очень похоже на расставание тайных любовников. Высадил за пару кварталов до института и укатил в неизвестном направлении. Только вот, понимаешь, простые смертные пешочком ходят, а не разъезжают в машинах стоимостью больше пяти миллионов.

Я застыла с открытым ртом, гадая, кто мог донести Ленке. Или же она сама видела, вот и взбесилась? Такого поворота я не могла предугадать и не знала, что ответить. Прежде всего потому, что ни капли не чувствовала себя виноватой. Даже если бы вдруг у меня и правда был роман с Ком Хеном, разрешения у Ленки я бы спрашивать не стала, но наглая девица, похоже, считала иначе и ждала ответа. Правду я сказать не могла, а подтверждать Ленкины домыслы не хотела по многим причинам. Прежде всего потому, что я подставила бы Ком Хена.

– Молчишь? – Лена удовлетворенно кивнула, всматриваясь в мое ошарашенное лицо. – Я так и думала. Стерва ты, Романова, хотя и прикидываешься тихой овечкой.