князь. — Точно, он же пару раз говорил про какого-то ребёнка, что приводила его избранница. Но как она так изменилась⁈

— Никто не знает. После аварии Елизавета была искалечена, с трудом могла ходить. Но уже осенью всё каким-то образом исправилось — в приюте она заявила, что какой-то целитель на вечеринке Леровских ей помог, я проверил — там не было никого из подобных профессионалов, что могли сделать это за один вечер. Думаю, и Татьяне Леровской она тоже что-то соврала.

— Подозрительно!

— Вы правы, Алексей Петрович. Так же ваш внук зачем-то подарил ей на прошедший Новый год телефон последней модели, что говорит о некой связи, что есть только между ними двоими.

— Из всех троих, эта Пупкова — самая вероятная кандидатка. — потерев подбородок, подумал вслух князь.

— Что прикажете, Алексей Петрович? Доставить её сюда?

— Нет, надо её расположить к себе, а не настроить против себя. — откинувшись в кресле, князь с минуту думал, секретарь терпеливо ожидал решения хозяина. — Через три дня внуки будут праздновать окончание учебного года. Пришли приглашение Татьяне Леровской и этой Елизавете, пусть они придут. А там уже я найду аргументы, чтоб убедить эту девочку сотрудничать.

— Слушаюсь, Саше Сиятельство!

— Лиза! Ты спишь? Просыпайся давай! Ээээй, Лиза! Приём, приём! Земля вызывает станцию «Елизавета»! — кто-то дёргал за плечо и пытался выбить из медитации. — Ну ладно! Раз ты так, то это точно подействует!

Я уже почти пришел в себя, когда меня схватили за щёки и стали тянуть и тискать их туда-сюда. Ну блин, зачем такое делать⁈

— Отстань! — я отмахнулся от пристающей ко мне Тани.

— О, наконец-то! Уже утро, а ты тут дрыхнешь среди цветочков. Вставай и пой, Лизаветка!

— Мне и так нормально, не хочу ещё и петь!

— Пф, какая ты скучная! Только или тут сидишь, или у себя на чердаке! Если бы я тебя не вытаскивала, то, наверное, ты бы вообще никуда не выходила!

Ну да, только вот я не просил меня никуда вытаскивать! Мне и так хорошо! Таня же такими вопросами не задавалась. Вот на прошлой неделе ей взбрело в голову, что она недостаточно стройная, а уже лето, надо будет на пляж сходить, в бассейн, платье открытое надеть, а у неё жирок! И начала ходить в спортзал, что возле гвардейских казарм устроен. Только одной ей ходить неинтересно, поэтому кто с ней ходить должен? Правильно, я! Поэтому теперь четыре раза в неделю мы по часу проводим в спортзале. Таня даже приобрела мне форму — какие-то отвратительно-розовые штаны и короткую белую футболку, не стесняющую движения. И ладно бы можно было нормальный вес взять на тренировках, штангу килограмм в триста хотя бы, полтонны на присяд и прочее. Но я же шифруюсь, так что приходится брать вообще не чувствующийся вес и делать упор на количество повторов. А вот сама Таня неплохо так занимается! Последний раз стокилограммовую штангу тридцать семь раз выжала, да и остальные ве6са подстать. Что тут сказать, Одарённость изрядно усиливает даже таких хрупких девушек.

Я же занимался своими делами, увеличивая культивацию. Узе зажег четыре звезды из созвездия Пространства! Ну да я их и в прошлой жизни успел зажечь, так что всё прошло без проблем. Ещё несколько — и я уткнусь в неизвестную мне область тех звёзд, которые зажечь не успел. Думаю, это замедлит прогресс, зато после этого будет прямая дорога к созвездию Небес, без сложностей.

К тому же я сумел посадить Астральные цветы у себя на чердаке! Получил разрешение у старой маркизы срезать по листочку от здешних растений, которых было три штуки. Я и срезал, потом посадил у себя в горшки с землёй, перед этим установив на дне горшков массивы сбора Астральной энергии. Теперь земля улучшится и будет питать эти листики, а те будут расти и питать меня. Хотя, казалось бы, зачем это делать, для чего так сложно делать? Почему сразу бы не подавать эту энергию ко мне? Но, во-первых, из этих цветов можно потом что-то сварить полезное для культивации, а во-вторых исходящая от растений Астральная энергия более полезна для поглощения. В немалой степени скорости своего исцеления в первый день своего прорыва я обязан тому, что поглощал переработанную цветами Астральную энергию.

Сейчас, после зажжения созвездия Пространства, я чувствовал себя странновато. Я уже проходил это, там, на Континенте Небесного Ветра. Мир вокруг будто стал более разнообразным, а ощущение пространства вокруг изменились. Я мог чувствовать всё где-то в радиусе десяти метров вокруг себя, любые изменения, хотя не так, чтоб я сразу же понимал, что же там изменилось. Мозг был слегка перегружен таким обилием информации, привыкая к этом. И разве что в медитации можно было отдохнуть. Но и тут приходят всякие и выдёргивают из неё, таская за щёки! Слабительного, что ли, Тане в коктейль подлить на ближайшей вечеринке?

— Кстати о выходе! — тем временем продолжала Таня. — Смотри, пригласительные прислали к Вишневским. Устраивают вечеринку, чтоб отпраздновать конец учёбы. Мы обе приглашены! Так что готовься, послезавтра идём веселиться!

— Ладно. — взял приглашение, повертел в руках, положил в карман. Не было печали!

— Кстати, ты же понимаешь, что это означает? — Таня радостно улыбнулась.

— Нет, я не поеду за новым платьем! Возьму какое-то старое!

— Ну да, и чтоб все подумали, что я тебя тут в старьё наряжаю! Или вообще, что мы почти на грани разорения, раз поношенное тряпьё носить приходится! Всё, без разговоров — иди в душ, завтракай, а потом едем по магазинам!

Вот чёрт! И не отвертеться же! А я ведь хотел заняться золотом, которое уже дошло до нужной кондиции в Духовном Мире. Я передумал делать из него массивы на костях или усиливать им своё тело — слишком маленький объём, после очистки всего три с половиной килограмма чистого золота получилось. Сейчас, когда я стал зажигать созвездие Пространства, можно было сделать из Астрального золота артефакты. Скорее всего, летающие мечи. Небольшие, зато три штуки. Они усилят мою атакующую мощь, тем более с развитием чувства окружающего пространства я смогу лучше ими управлять.

Но обстоятельства оказались сильнее меня. Больше четырёх часов Таня таскала меня по магазинам с одеждой и обувью, заодно фоткая для своей группы меня в разных нарядах. А самое обидное что? А самое обидное