Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он как крыса, — зло сказала Лариса, — бежитс тонущего корабля.
— Да, — вздохнул Блумберг и, посмотрев на Дронго,добавил:
— А вы еще сомневаетесь — нужно ли мне исчезать.По-моему, я и так слишком засиделся в этом башке. Вам нужен еще кто-нибудь длябеседы?
— Нет. Спасибо. Мне казалось важным узнать настроениекаждого перед столь важной операцией. Я уже сделал это. Если можно, я хотел быпоговорить с вами наедине.
Лариса понимающе кивнула и вышла из кабинета.
— Красивая девушка, — кивнул Дронго. — У меняк вам, Сергей Леонидович, просьба. Под жилет со взрывпакетами наденьте еще одинбронежилет.
— А это для чего?
— Не знаю. Но у меня какие-то неприятные предчувствия.Я бы не хотел объяснять сейчас более подробно. Просто наденьте два жилета. Иникому — ни одному человеку — не говорите о втором. Он у меня в машине, янезаметно пронесу его в дом.
— Как я влезу в свой смокинг? — проворчалбанкир. — Два жилета друг на друга, да я просто задохнусь.
— Жилет со взрывпакетами нужен только длямаскировки, — пояснил Дронго, — для публики. А бронежилет — для вашейзащиты.
— Вы все-таки думаете, что может произойти накладка?Дронго пошел к дверям. И, уже взявшись за ручку, сказал:
— Я отвечаю за вашу жизнь, Сергей Леонидович. Давайтесделаем так, чтобы завтра вы уже были отсюда далеко. Но живым и здоровым. Ивышел из кабинета.
Гости прибывали с небольшим опозданием, что укладывалось втрадиционные рамки приличия. Правда, в отличие от англичан, считавшихдопустимым задержаться не более чем на несколько минут, по российскимстандартам опаздывать можно было от пяти минут и до бесконечности, ссылаясь наплохие дороги, автомобильные заторы, неотложные дела и даже досадную забывчивость.
Приехавшие толпились в гостиной, почти не обращая вниманияна картину, висевшую на видном месте и специально освещенную дополнительнымисветильниками.
Всех больше занимали светские сплетни, слухи о положенииТРАСТ-банка и его владельца.
Прием проходил на даче, и поэтому допускалась любая формаодежды — от официальных смокингов и роскошных вечерних нарядов до шерстяныхсвитеров грубой вязки и мягких джинсов.
Дронго, находясь среди гостей, внимательно следил заприсутствующими, отмечая неестественное возбуждение Сергея Блумберга, нервноеожидание его супруги, бледность Кузнецова; напряжение Сайда Сафарова,неестественность улыбок Ларисы Алтуниной. Все они волновались, но больше всехпереживал внешне невозмутимый Дронго. Он уже обладал некоторой информацией поэтой семье и дому и потому с большими опасениями ждал условных выстрелов.Иногда он выходил из гостиной к лестнице. Здесь на широком диване неподвижно иподозрительно покорно сидел Семен Григорьевич, готовый вбежать в гостиную попервому знаку. Игорь находился также недалеко и также с волнением ждалусловного сигнала. У дверей дома стояли сразу несколько охранников, которыхиногда проверял сам Игорь, изредка выходивший на улицу.
У профессионалов бывает ощущение надвигающейся катастрофы,когда смертельную опасность чувствуешь всеми порами своего тела, словнореагирующего на приближение неизвестной угрозы. В восьмом часу вечера, когдаприем был в самом разгаре, такую неосознанную опасность почувствовал и Дронго.Он вышел из гостиной в очередной раз. Увидевший его Семен Григорьевич вскочил сдивана.
— Уже пора? — спросил нервно.
— Нет-нет, все в порядке, — успокоил егоДронго, — пока все в порядке.
Вы услышите, когда будете нужны. А где Игорь?
— Он вышел на улицу проверить охрану. Тоже нервничает.
— Ясно. — Дронго посмотрел на часы. До условноговремени оставалось около двадцати минут. Паша, наверное, уже забрал винтовку ипошел к соседнему дому. Хотя еще достаточно рано. Добежать туда можно заполторы минуты, и еще полминуты, чтобы подняться наверх, на недостроенныйвторой этаж. Оттуда так удобно стрелять по террасе.
Дронго прошел в бильярдную. Не зажигая света, сел в углу,собираясь еще раз продумать ситуацию. Подсознательно его что-то волновало, и онвсегда успокаивался, заставляя себя проанализировать ситуацию и найти уязвимоеместо своего плана. Он сидел несколько минут, пока дверь не открылась и напороге не появился мужчина. Дронго видел только его тень. Мужчина постоялнемного, посмотрел на часы и, отступив в коридор, закрыл дверь, неслышно отойдяот нее.
Еще через минуту дверь снова открылась. На этот раз вошедшийвключил свет, и Дронго невольно прикрыл глаза.
— Что вы здесь делаете? — спросила его супругахозяина дома.
— Я могу задать вам тот же вопрос, если вы, конечно, нелюбительница бильярда, — иронически заметил Дронго.
— Не забывайте, что это пока еще мой дом. Почему высидите в темноте?
— Мне просто так нравится. Так легче думать.
— Чем больше узнаю вас, тем больше начинаю бояться. Вызагадочны и скрытны, несмотря на внешнюю коммуникабельность. Вам никто этого неговорил?
— К счастью, нет.
— Почему к счастью? — удивилась она.
— Всегда обидно слышать подобное от красивой женщины.Она не удивилась.
Просто покачала головой.
— Вам не кажется, что вы несколько торопитесь,уважаемый эксперт? — насмешливо спросила она. — Мой муж пока жив. И,судя по тому, с какой тщательностью вы готовили на него покушение, мы будемжить вместе достаточно долго и счастливо.
Она повернулась, чтобы выйти.
— Надеюсь, — пробормотал Дронго.
— Что? — Женщина резко повернулась к нему.
— Ничего. Просто я пожелал вам всего хорошего.
— Я начинаю вас бояться, — тихо сказала она ивышла из комнаты.
Дронго невольно, еще раз посмотрел на часы. Нужно быть ближек месту событий. Он вышел из бильярдной и увидел поднимающуюся по лестнице ЛарисуАлтунину. Заметив Дронго она улыбнулась и пояснила:
— Сергей Леонидович послал меня за бумагами. Он кивнул,словно одобряя, что она выполняет это поручение. Из гостиной показался СайдСафаров.
— Там все в порядке, — сообщил коротко, — ужескоро.
— Да, — подтвердил Дронго, — теперь скоро.
В гостиной по-прежнему царило оживление. Некоторые гостивышли на террасу. Зима в этом году сильно опаздывала: было достаточно тепло, издесь можно было находиться без верхней одежды, хотя и не очень долго.
Дронго посмотрел на часы. Сейчас все решится. Интересно,куда делся Кузнецов? Кажется, это был именно он, решивший не входить вбильярдную.