Мирская роскошь часто тяжкий гнет,

Под ней — нередко гнусное творенье,

Коварство адское, пороков изощренье.

Роберт Бернc

Он сидел на диване с томиком Азимова в руках. Уже давноперечитал все его романы, вышедшие на русском и английском языках, но все равновремя от времени его тянуло к произведениям именно этого американскогофантаста. Дронго любил их всех. Любил эту знаменитую волну американскихфантастов, ворвавшихся в мировую литературу такой мощной группой и оставивших вней такой яркий след.

Рей Брэдбери, Айзек Азимов, Роджер Желязны, Клиффорд Саймак,Роберт Шекли, Гарри Гаррисон, Роберт Хайнлайн, Пол Андерсон — эти имена былихорошо известны во всем мире, в том числе и в его родном южном городе.Разъезжая по всему миру, он покупал книги на английском языке, если не былохороших переводов на русский.

И теперь, сидя перед работающим телевизором, он наслаждалсяпокоем и любимой книгой. Именно в этот момент в дверь позвонили. Дронговзглянул на часы и нахмурился. Был уже восьмой час вечера. Он никого не ждал втакое время. Кто это может быть так поздно? В Москве вот уже несколько лет былоочень неспокойно и по ночам часто слышалась стрельба: представители различныхгруппировок выясняли отношения либо между собой, либо с милицией. Не спешаподнявшись, он с сожалением отложил книгу и пошел открывать. От неожиданныхвизитов он никогда не ждал ничего хорошего.

Уже одного взгляда в «глазок» было достаточно, чтобынастроение испортилось окончательно. На лестничной площадке стояла незнакомаяДронго молодая женщина. У него было несколько секунд, чтобы понять и оценить еесоциальный статус. Это была, разумеется, не случайная посетительница. Наженщине было очень дорогое светлое кашемировое пальто. На плечи накинут цветнойплаток. Не нужно быть специалистом в этом деле, чтобы оценить стоимость этогоплатка. Лаковая сумочка в руках дополняла гардероб незнакомки.

«Откуда они все узнают мой адрес? — раздраженно подумалДронго. — Или где-то установлен специальный автоответчик который дает еговсем желающим?»

Он помедлил немного и все-таки открыл дверь. Женщинавзглянула на него.

Ей было лет тридцать — тридцать пять. Она была красивой.Выступающие скулы, чувственный рот, прямой нос, миндалевидные глаза. Онасмотрела на Дронго в упор. Он даже смутился, несколько устыдившись своегодомашнего вида. Он был в мягких джинсовых брюках и просторной рубашке, вкоторые одевался, находясь дома. После развала СССР у него было два дома. Один— в далеком южном городе, где прошло его детство, и другой — в Москве, скоторой была связана вся его дальнейшая жизнь.

— Добрый вечер, — торопливо сказалаженщина, — извините, что я беспокою вас так поздно.

— Не так уж поздно, — теперь он видел и ее обувь.Любого человека можно узнать по обуви, говорили модельеры, заставляя людейтратиться на дорогое приобретение. Но туфли незнакомки были действительноэлегантными. Не было никаких сомнений, что они и сумочка были куплены в одноммагазине. Дронго с трудом сдержал улыбку. Это была его любимая фирма «Балли»,чьи туфли он также предпочитал всем остальным фирмам.

— Я хотела бы с вами поговорить, — нервно сказалаженщина, сжимая в руках сумочку.

— Да, конечно, — он сдержал тяжкий вздох, чтобы неоскорбить женщину.

И, пропуская ее в квартиру, провел в столовую, где былотносительный порядок.

Хотя в его трехкомнатной квартире порядок был действительнолишь относительным.

Женщина, оглядевшись, села на стул, стоявший ближе к выходу,словно решая для себя, стоит ли ей вообще оставаться в этой квартире. Былоясно, что она по-прежнему колеблется, немного напуганная собственной дерзостью.

Дронго взял другой стул и намеренно сел на приличноерасстояние от нее, давая ей возможность успокоиться. Он давно не принимал усебя подобных гостей.

А в его родном городе вообще не было принято, чтобы молодыеженщины приходили к мужчинам в восьмом часу вечера. Это было неслыханнымвызовом общественному мнению. Судя по всему, женщина вполне могла оказаться егоземлячкой, что тем более делало ее поступок предосудительным. Он ничего неспросил, ожидая.

Женщина оценила его тактичность.

— Простите, — наконец сказала она нервно, — яне знаю, как вас называть. Меня предупреждали, чтобы я не говорила вашу… ваше…ну вы сами знаете…

— Ничего, — засмеялся Дронго, — за много летя отвык от собственного имени и привык к этой кличке. Она стала как бы моимвторым именем. Можете называть меня Дронго. Я не обижаюсь, тем более что многиедействительно меня так называют.

— Спасибо, — чуть улыбнулась женщина.

— Но сначала расскажите, как вы меня нашли, —попросил хозяин. — Я не имею привычки давать о себе информацию в рекламныхроликах.

Женщина взглянула на него, мягко улыбнувшись. Он явнопомогал ей успокоиться.

— Мне о вас рассказывал мой брат несколько лет назад.Говорил, что в нашем городе живет такой человек, который приезжает сюданечасто. Потом он рассказал мне, что вы живете и в Москве. Я с большим трудомсумела узнать ваш адрес. Я уже приходила сюда два месяца назад, но мне неудалось вас застать. Вы все время в разъездах.

— Когда это было, примерно сколько недель назад?

— Нет, не примерно. Я знаю точное число. Это былодесятого октября, полтора месяца назад.

— Да, действительно, тогда меня не было вгороде, — кивнул Дронго. Для себя он отметил дату, которую запомнилаженщина. Очевидно, в этот день произошло нечто еще более серьезное, если онатак точно ее запомнила. — А где работает ваш брат? — уточнил он,видя, что она почти успокоилась.

— Раньше он работал в КГБ. В Первом управлении. Так,кажется, называли разведку. А теперь он в руководстве коммерческого банка.

— Неплохо устроился, — кивнул Дронго, — это,по-моему, лучшее, что могут делать бывшие разведчики. Как зовут вашего брата?

— Сайд Сафаров.

— Нет, я не слышал такую фамилию, — сказалДронго. — Хотя подождите, но, если он ваш брат… значит, вы дочь известногохирурга-кардиолога Махмуда Сафарова. Ваш отец был министром здравоохранения, доэтого работал в Ленинграде и Тбилиси. Правильно?

— У вас хорошая память. Да, я по отцу Сафарова, кивнулаженщина.

Теперь он знал, что не ошибся. Пришедшая к нему молодаяженщина была из очень известной семьи, в которой настолько сильно чтилисемейные традиции, что визит незнакомки к неизвестному мужчине вечером былдерзким вызовом. Тем интереснее ему было узнать, зачем именно она к немупришла.

— Может, вы все-таки снимете пальто, — предложилДронго, — у меня в квартире довольно тепло. Вы можете простудиться, когдаотсюда выйдете.