Служебный кабинет генерал-лейтенанта Рысева выглядел консервативно. Похоже, за последние полвека мебель здесь не менялась. Дубовый стол с зеленым сукном, на стенах панели из красного дерева потемневшего от времени, шкафы под потолок, в одном из которых затаился несгораемый сейф в рост человека, напольные часы с тяжелым маятником в углу, непроницаемые портьеры на окнах и портрет Дзержинского за спиной. Исключение составляло современное кресло хозяина со множеством регулировок и постоянно обновляемые средства связи.

Олег Владимирович подошел к часам, открыл стеклянную дверцу и подтянул цепочку с гирей. Столетний механизм, конфискованный когда-то чекистами из дворянского дома, функционировал исправно, чего нельзя было сказать о некоторых сотрудниках.

Пора уже кое-кому доложить об исполнении задания. Вчера два самых доверенных агента провалили операцию в Коломне. Мало того, подставили начальника! Разжаловать бы их и сослать к черту на кулички! Но слишком много знают, подлецы. С такими или вместе до могилы или отдельно в могилу каждого.

Сегодня время реванша.

Ранним утром Рысев дал четкие инструкции своему сотруднику в Калининграде, получил нужную видеозапись, и Коршунов сдался. Теперь дело за малым. Правда, пришлось пожертвовать секретным досье. Рысев пошел на этот шаг, потому что уничтожение досье отвечало и его интересам. Светлый Демон должна исчезнуть. Так же, как и ее послужной список, за которым просматривалась заинтересованная рука. Прошлое требовалось подчистить в предверии новой очень высокой должности.

Заработал мобильный телефон. Генерал-лейтенант взял трубку.

— Она не пришла, — сообщил майор Петров, известный по оперативному псевдониму Лесник.

— Ждите. Могла застрять в пробках.

— Она не приедет.

— Объясни, Петров!

— Коршун явился с «прослушкой».

— Козлы! — в сердцах выругался Рысев.

— Что с ним делать?

Генерал несколько раз сжал и разжал пальцы свободной руки. В молодости он получил ранение в левую ладонь, и хирург велел разрабатывать кисть. Привычка осталась. Это помогало успокоиться. Вот и сейчас злость осела, как муть в стакане «бормотухи». Генерал отдавал себе отчет, что сильные эмоции, будь то ненависть или любовь — плохой советчик. В любой схватке рассудок должен оставаться холодным.

«У чекиста должны быть чистые руки, горячее сердце и холодная голова» — наставлял романтиков Революции Дзержинский. Романтиков не стало, времена изменились. С чистыми руками не заметишь, как станешь грязным нищим, с горячим сердцем получишь инфаркт, а на счет головы возражение нет — мозги должны работать четко. Хотя бы у начальника. А что подчиненные опять лопухнулись — приходится мириться. Слишком умный подчиненный опасен. Рано или поздно он может занять твое место.

— Запри Коршуна в «бункер», — приказал генерал. — И предупреди, что он сам решил судьбу своей дочери.

«Бункером» именовалось одно из старых бомбоубежищ, которые активно строились в жилых кварталах Москвы вплоть до развала Советского Союза. Большинство из них теперь использовались как склады и автомастерские. Одно из таких бомбоубежищ, оформленное на подставную фирму, генерал приспособил для личных целей. Там были глухие двери, система вентиляции, запас продуктов и, что немаловажно для конспирации, в «бункер» можно было заехать, не выходя из машины.

Пока Рысев размышлял, как поступить с запуганной в Калининграде дочерью Коршунова, в кабинет зашел помощник.

— Я, кажется, не вызывал, — осадил помощника генерал.

— На ваше имя, Олег Владимирович, поступило срочное сообщение из Следственного Комитета, — поспешил доложить офицер.

— Подождет. — Генерал махнул рукой, но потом остановил помощника: — Что им понадобилось?

— Некая Светлана Демьянова просит адвоката.

— Что?!

Брови генерала сдвинулись к переносице. Он осмысливал неожиданную информацию.

— Эта женщина явилась сегодня к следователю с повинной и сообщила, что вы ей предоставите адвоката. Они тут же обратились к нам, — объяснил помощник.

— В чем она признается?

— Не сообщается.

— А что тебе еще известно?

— Только фамилия следователя. Майор юстиции Спиридонов.

— Майор, значит. — Рысев поджал губы и задумался.

Помощник выждал паузу и уточнил:

— Что прикажете ответить?

— Срочно затребуй фотографию этой Демьяновой.

Пока сотрудник выполнял поручение, генерал спешно оценивал изменившуюся ситуацию. Его левая рука непроизвольно сжималась и разжималась. При всех расчетах он никогда не предполагал, что наемный киллер может сдаться сама. Оставался шанс, что появилась самозванка. Или Светлый Демон подставила кого-то вместо себя.

Вернулся помощник с распечаткой двух фотографий спокойной коротко стриженой женщины в фас и в профиль. Генерал узнал ее. «Она!» Его кулак сжался и не разжимался. «Что ты задумала, Демон?»

— Что-нибудь еще? — спросил помощник.

— Свободен. Я сам решу вопрос.

— Вы утверждаете, что вас зовут Светлана Михайловна Демьянова.

— Да.

— Тридцать девять лет. Родились в Валяпинске?

— Возможно.

— Уточните.

— Я сирота из интерната. Тридцать девять исполнится в мае, если доживу. Родителей не знаю.

— Откуда отчество и фамилия?

— Усыновите, сразу сменю.

Я нахожусь в кабинете следователя. Передо мной начинающий полнеть мужчина моего возраста, представившийся майором Спиридоновым Сергеем Сергеевичем. Типичный кабинетный чинуша — очки, залысины, замедленные движения, задница по ширине плеч.

Следователь на разный лад задает одни и те же вопросы и заполняет протокол. Я не имею представления о своих родителях. Отчество Михайловна придумала сама, когда получала паспорт. В то время так звали руководителя страны, с которым связывали большие надежды. Страна та вскоре рухнула, как впрочем, и моя никчемная жизнь.

Моя персона явно заинтересовала и обескуражила майора юстиции. Не каждый день в Следственный Комитет являются убийцы с повинной.

Крутой разворот на шоссе означал столь же крутое изменение моего поведения. Иногда жизнь требует от нас неожиданных поворотов. Особенно, когда за спиной сильный враг. Если ты предсказуем, ты уязвим. Я долгие годы скрывалась от правоохранительных органов, а сейчас сама сунулась им в лапы. Ну кто такое мог ожидать!

— Почему у вас нет документов? — продолжает свою работу следователь.

— Потеряла.

— Где? Когда? При каких обстоятельствах?