— Не помню.

— Где вы проживаете?

— Я лицо без определенного места жительства.

— Выпиваете?

— А еще я кушаю.

— Злоупотребляете спиртным? — уточняет вопрос следователь.

— Да какое это имеет значение! — мне начинают надоедать бесконечные вопросы.

— Вы утверждаете, что восемнадцать лет назад убили мэра города Валяпинск?

— Да.

— Где это произошло?

— На центральной площади у памятника Ленину.

— Сколько раз вы выстрелили?

— Кажется, два. Точно не помню.

— Какой у вас был пистолет?

— Черный.

— Марка? Модель?

— Не знаю.

— Где вы взяли оружие?

— В Караганде! — огрызаюсь я.

— У кого? — следователь долбит по клавиатуре и ни черта не замечает юмора.

— Всё! Я устала и требую адвоката! Вы сообщили Рысеву?

— Откуда вы знаете генерал-лейтенанта службы безопасности?

— Вы связались с ним? — настаиваю я.

— Я проинформировал свое начальство. Они свяжутся. Так откуда…

— Больше никаких вопросов!

— Ну, хорошо. — Следователь возится с ноутбуком, распечатывает протокол и кладет передо мной листы, прижимая их ладонью. — Напишите на каждой странице: «С моих слов записано верно». Дата. Подпись.

— Может еще и время поставить?

— Я внес время допроса в протокол.

— Тут пустое место, — придираюсь я. — А вдруг вы что-то допишите.

— Вы в праве зачеркнуть неиспользованные строки.

Я рисую размашистый зигзаг и расписываюсь. Майор Спиридонов закрывает папку, убирает ее в стол и откидывается на спинку кресла.

— Я задерживаю вас на двое суток для выяснения личности.

— Мне нужен адвокат.

— Думаете, генерал вам его предоставит? Что связывает вас с Рысевым? — следователь ложится грудью на стол и разглядывает меня, словно желает протиснуться в душу.

Не выйдет. Я опускаю глаза и молчу.

— Сейчас, гражданка Демьянова, вас отвезут в изолятор. Завтра мы продолжим допрос. Хочу предупредить, что одного заявления об убийстве недостаточно. Потребуется восстановить все детали преступления.

— Без адвоката — ни слова! — предупреждаю я.

Мне требуется, чтобы Рысев как можно скорее узнал о моей явке с повинной.

Как большинство служащих Лубянки Олег Владимирович Рысев не уважал Следственный Комитет. Ну, кто так работает! Пресс-секретарь с генеральскими погонами вечно мелькает на телевидении. Глядя на него, сотрудники управлений то и дело дают комментарии по только что начавшимся расследованиям. Уголовное дело еще не поступило в суд, а уже сформировано общественное мнение. И часто вредное! Для общества и государства! А ведь строго дозированная утечка информации важный прием в системе манипуляции настроением граждан.

Нет, раньше, когда следователи входили в состав Прокуратуры, работать было проще. А сейчас они заматерели. Или слово «Комитет» в названии так сильно влияет на осознание собственной значимости? Вот грозная Контора заменила «Комитет» на «Службу» в своем названии и как-то подрастеряла былой авторитет. Слово «комитет» у Рысева вызывало ассоциацию с монолитной пирамидой, а «служба», «прислуживаться», «служить» — с ресторанным «чего изволите».

Не произойди сегодняшний форс-мажор, Рысев бы на порог к следакам не явился. А тут приходится стучать при входе в кабинет обычного начальника отдела Никанорова.

За столом сидел упитанный мужчина в синем кителе полковника юстиции.

— Я к вам Андрей Георгиевич. — Рысев заранее узнал имя нужного ему человека, прошел к столу и предъявил свое удостоверение.

— Присаживайтесь, товарищ генерал-лейтенант, — предложил хозяин кабинета.

— Я, собственно, ненадолго. — Рысев остался стоять, чем вынудил подняться полковника. — Сегодня вы задержали женщину, которая интересует нашу организацию. Вот бумага, согласно которой мы должны перевести ее в СИЗО «Лефортово».

Никаноров взял распоряжение, подготовленное Рысевым.

— Вы про Демьянову? Любопытный случай. Она совершила что-то особенное?

— Это государственная тайна. На этапе следствия я не имею права разглашать информацию.

— Следствие. — Выудил любимое словечко полковник юстиции. — Вы знаете, следствие по явке Демьяновой с повинной ведет следователь Спиридонов. Сейчас я его вызову.

Полковник нажал кнопку коммутатора.

— Разве мы не можем решить вопрос без подчиненных?

— Вы же знаете закон, товарищ генерал-лейтенант. Всё решает официальный следователь. И никто, даже я, не вправе надавить на него. — Сработало соединение. Хозяин кабинета сел за стол и наклонился к микрофону. — Спиридонов, зайдите ко мне.

Рысев громыхнул отодвинутым стулом и сел, закинув ногу на ногу. Никаноров сделал вид, что занят документами. Три минуты прошло в недобром молчании, пока в кабинет не вошел следователь. Полковник представил ему генерала Рысева и показал его распоряжение. По немому диалогу многозначительных взглядов между начальником и подчиненным Рысев понял, что легкого разговора не предвидится.

— Угу, — прочел документ следователь и поправил очки. Спиридонов стоял рядом с начальником и свысока смотрел на чужого генерала. — Здесь не сказано, на основании чего ФСБ хочет забрать подследственную.

— Мы давно ее разыскиваем.

— Какие статьи вы ей инкриминируете?

— А в каких преступлениях сознается Демьянова? — задал ключевой для себя вопрос Рысев.

— Она рассказала об убийстве чиновника одного из уральских городов. Это произошло давно, и требует проверки.

— Мы соберем нужные доказательства.

— По признанию Демьяновой убийство совершено на почве личной мести. Разве подобные преступления входят в сферу вашего ведомства?

— Мы занимаемся разными делами.

— Мы тоже, — веско заметил полковник юстиции.

Почувствовав поддержку, следователь обратился к своему начальнику:

— Андрей Георгиевич, я не вижу оснований для передачи дела Демьяновой в смежную организацию. Она явилась к нам. Я начал процессуальные действия. На данном этапе требуется подтвердить ее личность, затем мы займемся сбором доказательств. Если товарищ генерал-лейтенант хочет помочь следствию… — Спиридонов повернулся к Рысеву: — Вы знакомы с задержанной?

— Нет.

— Странно. — От нервного усердия у следователя проступил пот на залысинах. — Она указала вас, как человека, который подыщет ей адвоката. Необычное доверие для незнакомца.