В пединститут на биологический факультет они поступили по двум причинам. Первая — родители требовали предоставить им «корочку» о высшем образовании, и вторая — легко поступить. Ну как легко? Для девушек это вовсе не так, но парни-педагоги почему-то всегда нарасхват в школах. Не то потому, что это экзотика, не то для того, чтобы хоть как-то разбавить «дружный» женский коллектив педагогов. Так вот, парней принимали в Пед можно сказать за «красивые глаза».

Оказавшись лишь вдвоем в цветнике из двадцати пяти девушек, ребята сразу спелись, являясь полной противоположностью друг другу внешне, но имея похожие характеры и общую жизненную философию.

«Пумба» — это Петр Кабанов. Высокий юноша плотного телосложения, с упитанными щечками, между которых уютно примостился курносый нос. Так что что внешне, что благодаря фамилии, прозвище напрашивалось само собой и приклеилось мгновенно.

«Тимон» — Тимофей Муравьев — оказался полной противоположностью своему товарищу: маленький и астенического телосложения. Он словно хитрый и увертливый сурикат умудрялся любые идеи товарища превращать в свои, тем самым добавляя себе значимости.

И Тимофей, и Петр очень не любили прикладывать к чему-либо усилия, предпочитая выезжать на халяву и зарабатывать себе авторитет не за счет собственных достижений, а за счет преуменьшения их у других. А точнее, принижая, унижая и высмеивая.

Как известно, у каждого человека есть своя «ахиллесова пята», свое слабое место. Так вот, эти двое были просто мастерами по ее выявлению. Мое слабое место они тоже довольно быстро просекли, о чем и напоминали мне при любом подходящем случае.

— Ну так что, — снова вклинился в мои мысли Тимон, — как лягушенцию будешь сегодня резать, вдоль или поперек? — и заржал, донельзя довольный своей шуткой. А я уж и не чаяла, когда же начнется урок.

— Матвеева! — Голос Марии Федоровны с трудом проник сквозь барьер из моих мрачных мыслей.

Я встала из-за парты и подошла к учительскому столу. В этот момент прозвенел звонок на урок. Преподаватель, поморщившись, переждала его пронзительную трель и попросила меня:

— Маша, раз ты у нас сегодня за дежурную, принеси, пожалуйста, из лаборантской на втором этаже четыре плаката по лабораторной работе номер тридцать пять. И поскорее, а то не успеем за урок сделать.

Я кивнула и выскользнула за дверь. Так приятно было и легко пробежать по опустевшему и тихому коридору университета и буквально слететь по ступеням на этаж ниже. В лаборатории номер один я огляделась. На вбитых в стену трех гвоздях тяжелыми стопками висели картонные плакаты с картинками пояснений по различным практическим работам. Все четыре плаката с лягушками оказались сверху. Сняв их с гвоздя, невольно задержала взгляд на рисунках, изображавших этапы препарирования озерной лягушки. И вдруг страх вернулся. Я не то что резать, я прикасаться к этим скользким тварям боюсь просто до умопомрачения! Но и не сдать эту работу я тоже не могу.

И тут я наконец решилась. Что не дали мне сделать в аудитории, нужно попробовать здесь, пока тихо и никто не отвлекает! Надеюсь, я не только материальное могу желать, но и нематериальное тоже! Так или иначе, не попробую — не узнаю. Стоя зажмурившись посреди лаборантской и сжав побелевшими от напряжения пальцами плакаты, я пожелала перестать бояться лягушек, мышей, насекомых и вообще всех мелких тварей, которых раньше боялась.

Открыв глаза, прислушалась к изменениям внутри себя. Ничего особенного не заметила. Неужели не получилось?

Ой! Меня же преподаватель ждет! Я подхватилась и, хлопнув дверью, понеслась назад.

В кабинет биологии я влетела, запыхавшись, и увидела, что все уже получили «рабочий материал». Студенты, сжав в левой руке по лягушке, примеривались, как бы половчее снести бедной полголовы.

Я подошла к доске и принялась развешивать плакаты, пытаясь понять, что же я сейчас почувствовала, увидев страх всей своей жизни. А ничего! Я ничего не почувствовала! Мне не было ни страшно, ни противно.

Еще не веря в свое счастье, я развернулась и оказалась напротив наполовину опустевшего куба с земноводными. С интересом понаблюдав за их перемещениями, я вздохнула и прошептала:

— Ну, кто не спрятался, я не виновата!

Отвернулась и, опустив руку, достала лягушку.

В аудитории стало необычайно тихо. Я подняла голову и встретилась с двадцатью семью удивленными парами глаз, направленных только на меня.

Мария Федоровна пришла в себя первой.

— Мария, вы больше не боитесь лягушек?

— Да вроде нет, — пожала я плечами.

— Может, ты тогда покажешь нам мастер-класс, как их обездвижить? — послышалось с четвертой парты среднего ряда, и следом раздался противный тонкий смешок Тимона.

— Почему бы и нет! — ответила я, прежде чем сама осмыслила, что только что сказала.

— Ну что ж, — слегка охрипшим голосом ответила преподаватель, — покажи это здесь, чтобы всем было хорошо видно. И, пожалуйста, сопровождай свои действия пояснениями, чтобы всё было понятно.

От дикости всего происходящего я почувствовала себя словно во сне. Взяв с преподавательского стола ножницы, я поднесла их к лягушке, при этом комментируя:

— Для обездвиживания лягушки возьмите ее в левую руку, а правой введите как можно глубже нижнее лезвие ножниц в рот под нижнюю часть верхней челюсти. Быстрым движением отрежьте верхнюю челюсть…

Урок прошел как в тумане. Получив заслуженную пятерку, я вернулась на свое место, еще долго ловя на себе удивленные взгляды одногруппников. И, пожалуй, впервые я не услышала ни одного едкого комментария за своей спиной от парочки «Тимон плюс Пумба».

Глава 6. Необычный шопинг

Еще две пары тоже быстро промелькнули, ничем особенным не запомнившись.

Подруг, как таковых, у меня в университете не случилось, что, собственно, меня не особо беспокоило. Я просто одинаково ровно со всеми общалась, никого особенно не выделяя. Хотя нет, есть в нашей группе четыре шебутные девчонки, добрые, веселые и постоянно ищущие себе приключения на пятую точку.

Почти каждый день они с придыханием рассказывают о своих вечерних похождениях и, сделав большие глаза, клянутся: «Да чтобы я еще…», но вечером их опять тянет на новые приключения!

После занятий они догнали меня в коридоре и, окружив, буквально засыпали вопросами о том, почему это я перестала бояться лягушек и откуда у меня взялось такое восхитительное платье!?

На первый вопрос ответить оказалось легко. Я сообщила девочкам, что некоторое время ходила к психологу, но не рассказывала им, потому что боялась сглазить, да и вообще не была уверена, что получится.

А вот вопрос про платье меня откровенно поставил в тупик. Я замялась, лихорадочно пытаясь придумать, где я его достала.