Мирный, но, если человек – хороший пловец, он вполне мог бы переплыть реку.

– Витька умеет плавать?

– Естественно.

– Хорошо плавает?

– Прилично, – не задумываясь, ответил Гарик, и тут же пожалел об этом, – Танька, я вижу, куда ты клонишь, но даже не думай. Это просто смешно.

– Почему?

– Хотя бы потому, что требуется время, чтобы пересечь такое расстояние. Ты видишь на горизонте какую-то плывущую фигуру?

Аргумент был резонным. Допустим, убийца задушил невесту и решил смыться с острова вплавь. Он явно был бы еще на полдороге. Река в этом месте была достаточно широкая.

Я спустилась к кромке воды и посмотрела вдаль. Это был восточный берег острова. Отсюда, сколько хватало глаз, река была гладкая и пустынная, как серый масляный шелк.

– С этой стороны никого не видно, но, чтобы убедиться в том, что никто не покинул «Рай» вплавь, надо обойти остров и посмотреть со всех сторон, – заключила я.

– Дурдом, – устало вздохнул Гарик. – Ну, пойдем, посмотрим.

Мы снова поднялись на склон и быстрым шагом, срывающимся на полубег, двинулись в сторону противоположной стороны острова. Дорожка, выложенная все той же серой фигурной плиткой, шла, точно повторяя очертания острова. Эту часть Мирного окаймляли высокие деревья. Берег здесь был дикий и каменистый, труднодоступный. Мест для купания не имелось. С этой стороны острова рекой только любовались.

Гарик осторожно спустился к воде, раздвигая ветки ивняка и осинника. Я шла следом, осторожно выбирая дорогу между кочек и растрепанных пучков крапивы. С этой стороны речная гладь также была спокойна. Берег напротив был далеко, и никто не плыл по направлению к нему.

– Итак, наш убийца не уплыл, – констатировала я, – это и хорошо, и плохо.

– В каком смысле?

– Хорошо, потому что убийца здесь, на острове. Плохо – по той же причине. Охраны на острове нет. Полиция появится в лучшем случае через два-три часа.

Гарик поскользнулся на мокром камне и едва не свалился в воду. Он торопливо прыгнул обратно, на твердый участок суши и отер подошву кроссовки о влажную траву, просеянную мелкими, еле видными цветочками.

– Ил, – пробурчал он.

– Надо найти твоего Витьку.

– Ты все-таки не исключаешь, что он мог быть причастен? – поморщился Гарик. – Зачем ему это надо, объясни?

– Я ничего не утверждаю, – ответила я. Мы вернулись на дорожку. – Но нужно установить местоположение каждого. И то, что твоего друга нигде нет, это, по меньшей мере, странно.

– Давай вернемся в гостевой дом. Может, он просто вышел в туалет, – предложил Гарик, – к тому же, если ты сейчас же не объяснишь гостям, что случилось, они опять разбредутся и собрать всех второй раз будет сложнее.

Я нашла слова друга резонными, и двинулась вместе с ним обратно в сторону здания.

– Мне страшно, – нехотя признался сказал Гарик, – сюр какой-то. Может, это чей-то розыгрыш дебильный?

– Нет, Гарик. Это не розыгрыш. Девушка мертва, и мы должны найти того, кто это сделал. Хотя бы потому, что мы не знаем мотивов.

– А это имеет значение?

– Имеет. Вдруг он поставил себе целью убить не только невесту? Вдруг он хочет и остальных гостей выщелкать как семечки? Тебе это в голову не приходило?

– Нет… – Гарик задумчиво покачал головой, и его телячьи карие глаза расширились от внезапного озарения, – черт!!! Он может попытаться и на нас напасть, по твоей логике…

– Да, – подтвердила я, – но, по крайней мере, в одном мы можем быть уверены.

– В чем?

– Мы с тобой не убийцы. Были друг у друга на виду все это время, а значит, подозреваемых уже на два человека меньше.

– Ну, и шутки у тебя.

Гарик нашел в себе силы улыбнуться, и я, взяв его за руку, пошла чуть быстрее.

– Ладно, не дрейфь. Представляешь, какой чумовой репортаж ты сможешь об этом написать?

Мы почти миновали белый деревянный домик, стоящий на краю пляжного участка, как вдруг я заметила, что у него чуть-чуть, на два пальца, приоткрыта дверь.

Инстинкт сработал почти автоматически. Что-то было в этой двери манящее, неправильное. Маленький домик, словно игрушечный. К стене были прислонены весла. На ступеньках крылечка стояла плетеная корзинка с волейбольными мячами. Сохло на перилах яркое пляжное полотенце, сложенное вдвое.

– Стой.

– Думаешь, Витек там спрятался? – удивился Гарик.

– Не знаю. Почему домик открыт? Все же в банкетном зале собрались.

– Да забыли запереть, и все…

– Надо проверить. Согласен?

Мы спустились по склону к домику, и я первая взбежала по невысоким ступенькам.

– Ау, есть тут кто живой? – громко спросила я.

– Вить! Витюха! Ромео! – громко позвал Гарик.

В домике царил мягкий полумрак. Очертания предметов тонули в мягком и рассеянном свете солнца, лившемся из двух маленьких окошек, расположенных почти под потолком.

Гарик позади меня пошарил по стене в поисках выключателя и не нашел. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я различила на стенах висевший инвентарь – рыболовные сети, удочки, садовые грабли и лопаты. В ближайшем углу стояла старомодная газонокосилка, а рядом с ней – мешок с грунтом и ящик с керамзитовым дренажом для грядок. Тут же в кучу были свалены резиновые сапоги и другая рабочая обувь. На ящике спала серая кошка. При нашем приближении она приоткрыла один глаз, хитро оглядела нас и снова заснула, поворочавшись среди полых камешков.

– Тут никого нет, – сказал Гарик, и сразу, при этих словах, мы оба поняли, что это не так. В дальнем углу что-то темнело у стены, среди рыбацких сетей и рыболовных крючков, развешенных на деревянных стенах. Что-то, похожее на куль картошки.

– Тань…

Я не ответила. Медленно, словно опасаясь спугнуть случайное видение, мы с Гариком двинулись в сторону непонятной тени, и по мере нашего приближения она начала принимать очертания. На полпути мы поняли, что представляет собой эта тень.

– О нет, – прошептал Гарик, и судорожно вцепился в мое запястье.

Я осторожно освободилась от его захвата и придержала друга:

– Не подходи. Я сама.