клятва его истинна. «Соприсяжников» могло быть разное количество, в зависимости от их знатности и, соответственно, весомости их клятв, от тяжести преступления и социального статуса преступника, но едва ли у участников разбирательства имелись хотя бы смутные представления о свидетельских показаниях в том смысле, в каком их понимаем мы. Решение вопроса о том, виновен человек или нет, если только его не схватили на месте преступления, оказывалось непосильной для людей задачей. Поэтому решение должен был вынести Господь, после того как к Нему обращались с помощью особой церемонии.

Суды не оставались без дела, разбирая случаи воровства, угона скота и разного рода насилия. Из-за постоянных междоусобиц и войн между формирующимися королевствами необходимость защищать свою землю силой оружия была неизбежным и тяжелым бременем. Служба в «фюрде», национальной армии, быстро стала одной из важнейших и привычных обязанностей свободного человека. Вместе со строительством укреплений и починкой мостов (burh-bot и brycg-bot) она входила в состав trinoda necessitas, «трех служб», которые в VIII–IX веках указывались в качестве обычного пункта в договорах о держании земли.

В Законах Ине оговариваются размеры штрафов за уклонение от участия в фюрде. Владеющей землей человек благородного происхождения (sithcundmari) платит сто двадцать шиллингов и лишается своих земель; благородный человек, не имеющий земли, платит шестьдесят шиллингов, керл — тридцать шиллингов. Следовательно, служба в фюрде была обязанностью всех свободных людей, независимо от их социального статуса. Однако вопрос об организации войска, таким образом собиравшегося, равно как и вопрос о том, в чем точно состояла служба, до сих пор окончательно не выяснены. Согласно общепринятому мнению, изначально фюрд представлял собой «народное ополчение», которым командовали представители местной администрации, элдормены или герефы. Ополчение выставлялось из расчета один человек с каждой гайды — земельного участка, с которого могли кормиться керл и его семья; площадь гайды равнялась ста двадцати акрам. Оно состояло в основном из плохо вооруженных необученных пехотинцев; ядро этого ополчения составляли гезиты или тэны, приближенные короля и просто состоятельные люди, которые были лучше экипированы, имели коней и исполняли роль королевской «личной гвардии».

Считается также, хотя у нас нет достаточных тому доказательств, что к XI веку фюрд превратился в особое пехотное подразделение, бойцы которого сражались пешими, но для передвижений использовали коней. Один воин в фюрд выставлялся с пяти гайд, то есть с шестисот акров земли, хотя в критических ситуациях практически все свободное и физически полноценное население могло быть призвано для борьбы с захватчиками. Подругой версии, «профессионализация» произошла гораздо раньше, и уже в правление Альфреда фюрд являл собой не ополчение, а относительно небольшой отряд, добиравшийся на поле битвы верхом, но сражавшийся в пешем строю; простые воины выходили на битву под командой своих лордов, а не королевских военачальников, а керлы доставляли провизию и, возможно, при необходимости участвовали в прокладке дорог и строительстве земляных укреплений. Свидетельства источников не дают оснований для окончательных выводов, хотя они говорят скорее в пользу общепризнанной версии, при условии некоторой ее модификации{1}.

С большой долей вероятности можно предположить, что в IX веке состав фюрда и способ его формирования в определенных пределах варьировались, но это всегда было «большое» войско, существенно превосходившее по численности werod, отряд вооруженных людей; собирался фюрд по территориальному принципу, в одной местности, или представлял собой объединение войск, набранных в разных областях. Не исключено, что фюрд, с которым Эгберт в 829 году отправился на север покорять Нортумбрию, был более мобильным и «элитарным», чем то войско, которое он созвал в 838 году, получив известие о том, что большое корабельное войско (sciphere) данов, высадилось на английском берегу и заключило союз с бриттами.

«Tha he thæt hierde and mid fierde ferde… (Когда он это услышал и пошел с фюрдом…)» — написал винчестерский хронист, и неуклюжая рифма, видимо, призвана была передать то чувство национальной гордости, которое испытали западносаксонские воины после победоносного сражения у Хенгестесдуне. В битве с мерсийцами при Элландуне также участвовал фюрд, но Эгберт смог направить часть этого войска (micel werod) в Кент под командой своего сына.

В более поздних записях Хроники, повествующих о войнах с данами, сообщается, что фюрд западных саксов, фюрд мерсийского короля и большой нортумбрийский фюрд объединились, чтобы противостоять захватчикам. Встречаются и упоминания о том, как жители Сомерсета или Дорсета, Кента или Суррея сражались с данами под предводительством своего элдормена; иногда в таких описаниях употребляется просто название скира: например, в погодной статье 860 года говорится, что «элдормен Осрик» с «Гемпширом» и «элдормен Этельвульф» с «Беркширом» обратили в бегство викингов, захвативших Винчестер. Если в ранний период слово «фюрд» могло использоваться как синоним folc (народ, люди), то теперь синонимами стали fyrd и скир.

Однако во всех этих описаниях нет никаких указаний на то, состояло ли войско скира из простых пехотинцев или конных воинов. Обычно говорится, что король «пошел с войском» или «повел» его, хотя об элдорменах, королевских тэнах и герефах, выступающих в военный поход, иногда сообщается, что они «отправились верхом». К этому вопросу мы еще вернемся в связи с войнами Альфреда, поскольку в записях Хроники этого периода упоминания о «верховом» способе передвижения встречаются существенно чаще. Если обратиться к более ранним временам, еще до викингских нашествий, то единственное, что можно утверждать с большей или меньшей определенностью, — это то, что фюрд набирался из местных жителей, по территориальному принципу, a werod был, скорее, «личным» войском; а также то, что все свободные светские люди, и эрлы, и керлы, были обязаны каким-то образом участвовать в фюрде, лично или через своих представителей.

Нашествия данов, вынудившие английские королевства организоваться и пребывать постоянно в состоянии боевой готовности, в глазах всех средневековых западноевропейских хронистов были Божьей карой, самой страшной из «пяти казней» Британии: вторжения римлян, пиктов и скоттов, англов и саксов, данов и нормандцев[18]. Викингские корабли впервые появились у английских берегов в конце VIII века, хотя, откуда явились захватчики и к какому народу они принадлежали, точно не известно. Франки называют их всех норманнами, англичане — данами, ирландцы различают dubh gaill, черных чужаков, и flnn gail, светлых чужаков. Для всех народов Западной Европы они были пиратами-язычниками, несущими ужас. Хронисты прошлого недалеки от истины, когда они сравнивают набеги викингов с вторжениями англов и саксов 350-ю годами ранее. Те и другие действовали поначалу как морские разбойники, искатели приключений под командой воинственного предводителя: разоряли все вокруг, словно стая волков или саранча, и исчезали. И в обоих случаях начавшаяся экспансия со временем обретала все больший размах, пока грабители