§ 1.4. Вопрос состоит в другом. Как-никак, по закону Россией правил император, а не его августейшая супруга и не их личный «друг семьи»! Ключевым вопросом для истории является не семейная трагедия императора Николая (психическая болезнь жены), а проблемы государственного управления.

Следовательно, ключевым звеном в этой цепочке указаний «Распутин – Александра Фёдоровна – Николай Второй» является звено, соединяющее императрицу и императора. В какой мере Николай слушался этих указаний (неважно – Распутина или императрицы)? В какой мере он ими руководствовался? Находил ли он в себе силы противоречить им, поступать по-своему? Умел ли он отказывать своей супруге и противостоять влиянию её безответственного окружения (Вырубовой, Распутина и прочих)?

Слухи однозначно утверждали, что «царь-тряпка» полностью покорен воле этого негласного дуумвирата (или триумвирата). Об этом говорили солдаты-новобранцы, об этом же шептались в столичных салонах и кулуарах Государственной Думы. Французский посол Палеолог в июле 1916 года безапелляционно утверждал: «Император царствует, но правит императрица, инспирируемая Распутиным».

Однако подобное утверждение надо как-то обосновать. Палеолог – тот тёрся в оппозиционных салонах (одним из таких салонов и было французское посольство!) и повторял великосветские сплетни. Болтуны из простонародья для «убедительности» придумывали объяснения, доступные их уму. Мол, для того чтобы подавить волю Николая, царица и Распутин спаивают его; Распутин и Бадмаев свели Николая с ума с помощью «восточных зелий» и т. п.

Глупость последних «версий» очевидна. Николай Второй – при всех его недостатках – пьяницей никогда не был; вёл здоровый образ жизни (если не считать курения), любил спортивные упражнения и постоянно занимался физическим трудом. Для своего возраста Николай был вполне здоровым человеком. За исключением, пожалуй, его жалоб на боли в сердце в самые последние годы жизни – но это к пятидесяти годам бывает почти у каждого… Так что никто его ничем не «травил». Впрочем, подобные домыслы вряд ли заслуживают серьёзного опровержения.

А вот по принципиальному вопросу – следовал ли император указаниям жены и Распутина? – у критиков-разоблачителей начинаются заминки.

Судя по всему, к политической активности супруги Николай Второй относился, как минимум, двойственно. С одной стороны, просил «помочь» ему: «Подумай, жёнушка моя, не прийти ли тебе на помощь к муженьку, когда он отсутствует?» С другой стороны, на получаемые указания и советы реагировал довольно иронично: «Нежно благодарю тебя за твоё милое письмо и точные инструкции для разговора моего с Протопоповым». Или вот: «Нежно благодарю за строгий письменный выговор. Я читал его с улыбкой, потому что ты говоришь, как с ребёнком». Вряд ли подобные ответы позволяют говорить о нём как о «безвольном рабе» своей жены.

Что касается авторитета Распутина в глазах Николая Второго, то порой он откровенно высказывал супруге свой скепсис по поводу его советов: «Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень странными, как ты сама знаешь, поэтому нужно быть осторожным, особенно при назначениях на высокие должности».

Так что можно долго рассуждать на тему того, кем же считал Николай Второй Распутина – мудрым человеком из народа, понимающим побольше окружавших трон аристократов; единственным спасителем наследника; искренним молитвенником, которому посылаются откровения свыше? Ясно одно: в отличие от своей супруги, Николай не считал Распутина «рупором Бога», которому надо слепо повиноваться.

Что самое интересное – иногда в письмах Николая жене просматривается явное нежелание того, чтобы о военных планах узнавал «старец»: «Эти подробности только для тебя одной – прошу тебя, дорогая! Передай Ему только: папа приказал принять разумные меры». Видимо, окружение Распутина не внушало Николаю Второму особого доверия.

Часто советы («указания») Распутина (или императрицы) оставлялись Николаем Вторым без внимания. Иногда Распутин и императрица не могли добиться от Николая помощи даже в мелком и сугубо «шкурном» вопросе – как в случае с призывом на военную службу единственного сына Распутина. Несмотря на слёзные просьбы Александры Фёдоровны! В конце концов она пристроила мобилизованного Распутина-младшего в свой санитарный поезд.

§ 1.5. Возможно, Николай порой даже тяготился присутствием Распутина возле трона. По крайней мере, в пользу этого говорят свидетельства некоторых близких к императору лиц: в своё время – Столыпина, впоследствии – Орлова, Самарина, великого князя Павла Александровича.

Проблема была в том, что Николай Второй не желал удалить от себя Распутина (а тем более – «поставить на место» императрицу Александру Фёдоровну). Кстати, «удалить» Распутина при находящейся на свободе Александре Фёдоровне было бы невозможно! Отослать же любимую супругу «в санаторий или в монастырь» (как предлагал в декабре 1916 года великий князь Николай Михайлович) император, разумеется, не мог. Просто – пытался сохранить статус-кво, по возможности саботируя те указания супруги и «друга Григория», которые не совпадали с его собственными намерениями…

К сожалению, это ему удавалось не всегда. Как с горечью писала Мария Фёдоровна в сентябре 1916 года своей сестре (английской королеве): «Алики вмешивается во все дела ещё больше. Ники находит верное решение, о котором даже сообщает, и вдруг делает наоборот. Остаётся лишь со страхом и ужасом ждать жутких последствий. Силы характера ему недостаёт, а он сам этого не чувствует».

Не надо забывать и о том, что собственные решения Николая – помимо всяких «безответственных влияний»! – часто бывали весьма неудачными. Такое сплошь и рядом случалось и раньше, задолго до появления Распутина. Причина этого была вполне банальна: невеликие государственные способности последнего российского императора. Подданным от этого, конечно, было не легче. Но то уже – совсем другая проблема! Оппозиция же предпочитала кричать именно о Распутине и императрице. Благо, выходило и броско, и доходчиво, и «инфернально»…

Так что главный вред «распутинщины» заключался не столько в «пагубных влияниях» Григория Ефимовича, сколько в той роли – красной тряпки для быка, – которую сыграло его имя в событиях 1915–1917 годов. То, что император, невзирая на всеобщее недовольство, продолжал держать такого человека возле трона (поддерживая этим самые гнусные слухи о своей семье) – было его роковой ошибкой.

И не надо всё списывать на «недостаток воли» Николая Второго. Ведь ему – по-хорошему – следовало бы пойти на совершенно нетривиальный шаг: выслать человека, которого боготворит императрица, и изолировать (под тем или иным предлогом) саму императрицу. Очевидно, что ничего подобного Николай делать не собирался! Напротив, он считал проявлением слабоволия любую уступку общественному мнению в этом вопросе. Его твёрдая позиция была не единожды озвучена им самим: «это дело семейное».

Нельзя забывать и о судьбе цесаревича Алексея, чью жизнь – как были уверены Николай и Александра – поддерживал именно Распутин. По-видимому, свой супружеский и отцовский долг Николай Второй ставил выше царского служения. Но нельзя не признать, что в его случае этот «конфликт интересов» носил на редкость драматический характер!