-- Посмотри… их, - сухим голосом попросил Кренеус.

Кальвин бросил взгляд на распластанные тела магов. Если они и не были мертвы, то, по крайней мере, были совсем близки к тому, чтобы отойти в мир иной. На белых рубашках под чёрными фраками медленно расползались багровые пятна. Но больше всего Кальвина пугала тёмная окантовка вокруг глаз магов. Парень нехотя подошёл ближе и резко отпрянул, отводя взгляд вниз.

Глаза поверженных магов были выжжены.

-- Они мертвы? – спросил Кренеус, сжав кулаки.

-- Думаю, да, - не поднимая взгляда, ответил Кальвин.

-- Позови Ранфа.

Кальвин мысленно поблагодарил Кренеуса, что освободил его от необходимости находиться в кабинете. Парень, стараясь не смотреть на трупы, подошёл к двери.

-- Кальвин… - окликнул его маг.

-- Да?

-- Это я должен благодарить тебя за помощь. Я обязательно исполню свою часть сделки.

Кальвин ничего не ответил на слова мага. Единственное его желание сейчас – быть как можно дальше от этого кабинета и этого дома.

Парень нашёл дворецкого внизу, успокаивающего толпу галдящих магов. Они требовали объяснений от Кренеуса. Растолкав орущих творцов заклинаний, Кальвин передал весточку от хозяина дома. Ранф попросил магов сохранять спокойствие и наполнить себе бокалы в баре.

Сил оставаться в этом доме у Кальвина не было. Воспоминания гнали его как можно дальше от жилища Кренеуса. Парень ускользнул от внимания магов и прошёл по коридору к подсобным помещениям. Там он переоделся в родную одежду и вышел через боковую дверь.

Пыльная буря на улице затихала. Пустые улицы города занесло неглубоким слоем песка.

Кальвин накинул капюшон, замотал шарфом лицо по глаза и направился по ветру в сторону своего родного дома.

12

В тот день Кальвину доставили сразу два письма.

Сперва ранним утром в дверь его комнаты постучал усталого вида сандвакиец с неухоженной бородой. На нём была походная одежда пустоземца – бедуина, живущего вблизи развалин Мар-Цехсаванны. Он передал Кальвину клочок бумаги, на проверку оказавшийся куском карты. На обратной стороне знакомым, убористым почерком было написано:

«Милый сын!

Мы возвращаемся через пару дней.

Не терпится тебя увидеть.

У нас много интересных новостей для тебя!».

Кальвин улыбался, перечитывая короткое сообщение от матери.

Весь его день был освещён этими четырьмя строчками. Весь день Кальвин не вспоминал о маге и случившемся.

Парень, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, направился в лавку Шахрука. По дороге купил солнечные апельсинчики у знакомого торговца фруктами. Улыбаясь, встретил нудящего хозяина магазина, который снова исковеркал его имя и снова отказался от его фруктов, посетовав, что они не ровня апельсинам его родни. Пританцовывая, перебирал книги в библиотеке.

Казалось, ничто в этой вселенной не могло испортить его вдохновенного трепета перед возвращением родных.

Пока вечером не раздался стук в дверь.

Кальвин фантазировал увидеть на пороге мать и отца, с тяжелыми заплечными сумками, уставших с дороги, но счастливых увидеть собственного сына. Однако за дверью стоял Ранф. Увидев его, Кальвин отшатнулся.

Ранф прочитал немой страх на лице парня и вместо приветствия сказал:

-- Ты чего? Это же всего лишь я!

-- Вижу. Чего тебе?

-- Не слишком-то дружелюбно. Впустишь?

Кальвин посмотрел на порог своего убежища и покачал головой.

-- Что ж, - Ранф озадаченно поглядел по сторонам, словно боялся лишних глаз, - мэтр Кренеус просил передать, что очень рад вашему сотрудничеству. Он передаёт тебе вторую часть платы за сделку, - дворецкий мага протянул Кальвину увесистый мешочек. Парень с неохотой принял свой заработок, ожидая какого-то подвоха.

-- Что-то ещё? – спросил Кальвин.

-- Мэтр Кренеус также просит прибыть к нему на аудиенцию завтра днём, - Ранф протянул ему письмо, перевязанное коричневой бечёвкой. – Он хотел бы обсудить всё произошедшее. Расставить, так сказать, акценты.

Кальвин с трудом подавил едкий смешок недоверия. Конверт был тонким – никаких камней, забирающих силу, никаких порошков, вдыхая которые, отправляешься в странствия по чудесным странам собственного подсознания. Только бумага.

-- Если Шахрук согласится отпустить.

-- Согласится. Это же просьба его лучшего клиента, - улыбнулся Ранф.

Повисла долгая пауза. Кальвин собирался уже закрыть дверь, когда Ранф всё же решился на последний вопрос.

-- Почему ты? Почему Кренеус выбрал именно тебя?

Кальвин все последние дни думал над этим, будто знал – кто-нибудь обязательно спросит. И сейчас он судорожно перебирал все пришедшие в голову мысли, в надежде ухватить именно ту, что поможет… оправдать себя.

Вот только Кальвин не знал правильного ответа.

-- Лучше спроси это у своего хозяина, - ответил Кальвин и захлопнул дверь перед носом у дворецкого.

Не тратя времени даром, Кальвин порвал бечёвку и вскрыл бережно сложенный конверт. Письмо оказалось длинным. Почерк у мага был рубленный, буквы глубоко впечатались в серую бумагу.

«Кальвин.

Я написал тебе это послание, чтобы ты понимал некоторые мои действия.

Благодаря тебе я вычислил лишь трёх участников заговора. Мэтр Регенсфорт, граф Саутфорт и граф Вайриш – не последние маги в Совете. У них достаточно власти, чтобы всё организовать, но они не стали бы участвовать в воровстве лично. Даже если воруешь у отшельника магического мира.

Воровство для мага – самое оскорбительное из нарушений кодекса магического сообщества. А если воруешь из родного дома мага, нарушая древние законы, значит, должен понимать последствия. Ни один маг по собственной воле на такое бы не решился.

Через пару дней я собираюсь в Драгмор. Но прежде, хочу поговорить с тобой. Приходи завтра днём. С Шахруком я договорился».