Эннис сделала все возможное, в рамках приличия, чтобы дать ему понять, что на его чувства она никогда не ответит взаимностью. Но ей так и не удалось внушить ему эту мысль – отчасти из-за того, что она уважала его за многочисленные его достоинства и просто не могла обращаться с ним грубо, отчасти же из-за того, что лорд Бекнем просто не мог поверить в то, что женщина, которую он удостоил своим вниманием, может отказаться выйти за него замуж. Он даже прощал мисс Уичвуд ее многочисленных поклонников. Не совсем, конечно… Это был единственный недостаток, который он находил в ней. И часто размышлял, станет ли она под его влиянием более сдержанной или это легкомыслие останется в ней навсегда. Поразмышляв какое-то время, он снова встречался с мисс Уичвуд и снова испытывал на себе ее очарование и еще настойчивее пытался присоединить это совершенство к своей богатейшей художественной коллекции.

Его единственной прихотью было собирание картин, статуй и ваз. У него было несколько агентов, которые информировали его об интересных продажах. Сам лорд Бекнем частенько покидал Англию, привозя с континента все новые экспонаты – еще одну китайскую вазу, чтобы поставить ее в свои переполненные шкафы, или еще одну картину кого-либо из старых мастеров, чтобы повесить ее на свои и без того завешанные картинами стены.

А настоящий момент он только что вернулся из Гааги, где приобрел картину работы Кайпа. Однако он заявил, что у него имеются некоторые сомнения в подлинности картины, и он надеется уговорить мисс Уичвуд посетить «Бекнем-Корт», чтобы посмотреть на его новое приобретение. Лорд Бекнем описал в мельчайших подробностях не только композицию картины, но и все обстоятельства, сопутствовавшие ее приобретению. Мисс Уичвуд слушала его вполуха, поскольку была увлечена представлением, разыгрываемым тремя остальными гостями. Мистер Гарри Бекнем, усевшийся рядом с Люсиллой, был сама любезность, и девушка, преодолев неизбежную поначалу застенчивость, наслаждалась своей первой, как догадалась мисс Уичвуд, беседой с достойным молодым человеком, который явно ею восхищался и который прекрасно знал, как вести разговор, чтобы робкая молодая девушка не чувствовала себя не в своей тарелке. С другой стороны камина сидел Найниэн, которому молодой Бекнем явно не понравился, скорее всего, из-за того, что явно проигрывал своему сверстнику – более непринужденному, ловкому, обладавшему манерами и внешностью светского молодого человека. Но, наблюдая за этой троицей, мисс Уичвуд вдруг подумала, что, пожалуй, причина враждебности молодого Элмора в том, что на его глазах подруга его детства с видимым удовольствием флиртует с мистером Бекнемом. Наблюдать за поведением «собаки на сене» было весьма забавно, но все это могло запросто привести к ненужным осложнениям, и поэтому мисс Уичвуд нисколько не огорчилась, когда строгая приверженность лорда Бекнема к правилам этикета заставила его подняться и откланяться сразу же после чая.

Мисс Уичвуд окончательно уверилась в том, что миссис Эмбер держала Люсиллу в слишком строгой изоляции, когда девушка принялась изливать ей свой восторг по поводу первого вечера в своей жизни, проведенного среди взрослых.

– Я не считаю вечера, когда мне нужно было из вежливости поздороваться с чопорными друзьями тетушки Клары и когда меня сразу же отсылали из комнаты, словно я какая-то школьница.

Ведь у нее не было своих друзей! По крайней мере таких, которых она выбрала бы себе сама! Тетушка постоянно предлагал ей ходить на прогулки с двумя девушками, родителей которых она знала и которых, безусловно, одобряла, но эти девушки были столь образцово благопристойны и глупы, что навевали на нее глубочайшую скуку. А когда Люсиллу однажды пригласили на пикник, тетушка не дала на это согласия, потому что она сама когда-то в молодости подхватила на молодежной вечеринке корь. И кроме того, тетушка Клара не любила развлечений на свежем воздухе: она была уверена, что сидение на сырой земле – верный путь к пневмонии и другим неприятностям.

До тех пор пока Люсилле не исполнилось семнадцать лет, ее образованием занималась имеющая отличные рекомендации гувернантка. Она же сопровождала Люсиллу при выходе из дому в тех случаях, когда тетушка Клара страдала от своих мигреней (а это, как поняла мисс Уичвуд, случалось довольно часто). Помимо гувернантки с Люсиллой занимались очень дорогие учителя музыки, рисования и иностранных языков. Тетушка в свое время остановила свой выбор на этой гувернантке не столько из-за ее учености, сколько по причине ее исключительной благопристойности, и, наверное, поэтому гувернантке так и не удалось ни завоевать любовь своей воспитанницы, ни заразить ее желанием поглубже вникнуть хоть в одну из преподаваемых ею наук. Она не была недоброй, о нет! Просто она абсолютно ничего не понимала в том, что происходит за пределами ее словарей и учебников.

Это немного сбивчивое пояснение укрепило уже созревшее в мисс Уичвуд решение ввести Люсиллу в более широкий круг знакомств. Бат больше не был модным курортом, как когда-то, но в городе были театр, и ассамблеи, и концерты, и, хотя большинство обитателей Бата были людьми преклонного возраста, многие из них жили здесь вместе со своими весьма многочисленными семьями. Мисс Уичвуд быстро перебрала их в уме и, перед тем как лечь спать, составила список тех, кого она собиралась пригласить на небольшой прием, на котором Люсилла будет представлена обществу Бата. Когда она принялась перечитывать этот список, никогда не покидавшее ее чувство юмора дало о себе знать, и она не смогла удержаться от смеха. Это будет один из самых скучных приемов, которые она когда-либо устраивала в «Аппер-Кэмден-Плейс»: большинство предполагаемых гостей – вчерашние школьники и их родители.

На следующее утро, написав приглашения и вручив их лакею, с тем чтобы тот разнес их по назначению, Эннис повела Люсиллу в город за покупками. В своем очень вежливом письме она просила миссис Эмбер отправить в Бат горничную Люсиллы вместе с той одеждой, которая была привезена в «Чартли-Плейс», но, поскольку мисс Эмбер могла выполнить эту просьбу не сразу – если она вообще выполнит ее, – совершенно необходимым представлялось сделать некоторые дополнения к тому скромному гардеробу, который Люсилла смогла втиснуть в свой портплед. Предложение пройтись по магазинам привело Люсиллу в восторг, а увидев элегантные платья, накидки и шляпы, выставленные в витринах на Мильсом-стрит, она просто потеряла дар речи. Люсилла сделала несколько покупок, пересмотрела все модные журналы, и в конце концов мисс Уичвуд уговорила ее заказать у своей модистки вечернее платье и костюм для прогулок, причем модистка обещала выполнить заказ как можно скорее. Мисс Уичвуд хотела оплатить эти платья, сделав таким образом Люсилле подарок, но девушка решительно отказалась от этого, заявив, что, как только она получит свое ежеквартальное содержание, у нее будет столько денег, что она сможет покупать платья дюжинами.

Затем мисс Уичвуд с Люсиллой направились в галерею, где отпускались минеральные воды и где обычно можно было встретить все батское общество. Им повезло – они сразу же увидели миссис Стинчкоумб, весьма приятную даму и хорошую знакомую Эннис. У миссис Стинчкоумб было две дочери, старшая из них – ровесница Люсиллы, имелся у нее и сын, который в данный момент учился в Кембридже. Обе девушки прогуливались с матерью по галерее, и мисс Уичвуд представила им Люсиллу. А вскоре три девушки уже склонились друг к другу, оживленно беседуя о своих делах; было совершенно ясно – они станут лучшими подругами. Миссис Стинчкоумб, умилившись, спросила мисс Уичвуд: