покажусь вам невежливой, но могу я потом сделать ещё пару ваших фотографий? Не сейчас, конечно же, не сейчас. Но если можно было бы выбрать день. Такой же пасмурный, дождливый. Я бы смогла создать серию картин. Вы знаете, в современном мире так трудно найти настоящее лицо. Без всех этих непонятных модных штуковин. Наверное, я стала слишком старой, если не могу видеть в модных тенденциях красоту. Это угнетает меня как художника.

— Вы не старая, — так резко выплевываю, не подумав. Жар мгновенно заливает щёки.

Но, в целом, я не соврала. Она действительно выглядит очень молодо. Мысленно пытаюсь посчитать, сколько ей примерно лет, относительно возраста босса. Пятьдесят? Или чуть больше.

— Спасибо, — снова мягко улыбается. — Даже если это лесть, всё равно приятно. Так вы согласитесь на небольшую фотосессию? Как вас, кстати, зовут?

— Асти.

— Асти. Необычно. А меня зовут Яна.

— А по отчеству?

— Ой, только не надо по отчеству, — взмахивает рукой и морщится. — Я и так ловлю приступы депрессии из-за возраста. Время нас с мужем не щадит, а дети отказываются дарить внуков. Вот так родишь троих детей, и внуков не дождёшься.

— У вас трое детей?!

— Да. Дочка ещё есть, — улыбается, но как-то печально. — Жизнь коротка. Спешите жить, Асти.

— Яна? Ну как ты? Нас ждут.

Я подпрыгиваю, потому что за спиной женщины вдруг вырастает громадная фигура незнакомого мужчины. Он, наверное, раза в три больше неё, и Марсель Рустамович однозначно его почти точная копия, за исключением глаз.

Это, видимо, его отец. И муж это крохотной женщины.

Он окидывает меня тяжёлым взглядом, затем смотрит на жену, бережно сжав её плечи.

— Всё хорошо. Я уже иду, Рустам. Просто мне нужно было кое-что попросить, — отвечает Яна, затем протягивает руку и пальцами проводит по бородатой щеке мужа.

— Мне не нравится твой взгляд. Ты опять меня хоронишь раньше времени?

— Я так боюсь тебя потерять. Так боюсь, что тебя не будет.

— Я пока не собираюсь умирать, женщина любимая. Успокойся уже, — он так трепетно её обнимает, что я сама ощущаю внутри трепет.

Это любовь. Это семья. Настоящая. Которой я никогда не знала.

— Асти, вот, возьмите мой номер, — Яна достаёт из сумочки визитку и протягивает мне. — Прошу вас, позвоните, если решитесь на фотосессию.

— Да. Хорошо, — беру визитку и сую в карман.

Не уверена, что я позвоню, но мне так не хочется расстраивать эту вежливую и хрупкую женщину, у которой, очевидно, сложный период.

Я смотрю, как они уходят. Муж сжимает её плечи, она доверительно жмётся к его руке.

Неужели такая любовь бывает? Когда двоим жизни мало, чтобы провести время вместе?

Мой взгляд стекает к Марселю Рустамовичу. Его брат, Эмиль, тоже уже здесь. Родители подходят к своим сыновьям. Все вместе они смотрятся как скала.

Такая большая крепкая семья.

Здорово, наверное, быть частью такой.

Текст…

Глава 13

Марс

— Мог бы для начала меня предупредить прежде, чем устраивать проверки в компании? Я, в конце концов, отвечаю за безопасность. И мы лучшие друзья хренову тучу лет, — Олег отводит меня в сторону от Завьяловых и оглядывается, чтобы наш разговор никто не услышал.

Сваровский начальник отдела безопасности в моей компании и по совместительству мой друг.

— Ты в отпуске был. И откуда я мог знать, что ты прилетел в Москву раньше времени, если ты не сообщил мне об этом? У тебя вроде как медовый месяц.

— Всё. Намедовался. Вернулся в город, днём приехал в офис, а тут одна новость херовей другой. Что вообще тут произошло? Отзовниться не мог, Марс?

— Не хотел тебя тревожить. Пока сам всё улаживаю. В общем, ловлю крысу. И, видимо, Света была замешана.

— Завьялова? Ты шутишь? Как бы она в одиночку всех провела? У нас фильтры безопасности похлеще чем у Пентагона, — выгибает бровь Сваровский. — Ты уверен, что не ложный след взял?

— Понятное дело, что она действовала не одна и над ней стоит кто-то крупнее. А вот кто, я пытаюсь выяснить. Давай обсудим это позже. Не сейчас. Ушей и так слишком много. Уже слухи пошли по офису. Не хватало ещё здесь скандала.

— Мне сказали, что у тебя встреча с ПромКорп сегодня.

— Так и есть, — мрачно киваю. — Заехал выразить соболезнования. Семье Завьяловых пока не стоит знать о моих подозрениях. Особенно ввиду последней информации из больницы.

— А что за информация? — хмурится Сваровский, нервно дёрнув плечом.

— Какое-то вещество в крови у Светы могло спровоцировать приступ. Пока разбираются, но молча. Данные только у меня.

Олег присвистывает.

— Криминал?

Я киваю.

— Видимо, союзник Завьяловой зачищает следы. Возможно, что-то произошло. Может, она в последний момент решила слиться или хотела рассказать правду. Он мог её убрать. Эм всё тщательно проверяет.

— В общем, держи в курсе новостей. Я тоже подниму свои связи и поставлю режим безопасности на особый контроль.

Хмуро провожаю взглядом Олега, который отходит к Завьяловым.

Верить сейчас нельзя никому. Даже друзьям.

Кроме того, Эм выяснил, что Сваровский в город вернулся гораздо раньше. Он уже около двух недель в Москве. И это хреново. Потому что как раз у него была возможность подчищать следы в компании, чтобы никто не заметил. И моё доверие играло на руку.

— Совсем не приезжаешь? Тебе не стыдно?

Тяжело вздохнув, поворачиваюсь на мамин голос, который вырвал меня из мрачных мыслей.

— Мам, не начинай.

Она хмуро оглядывает меня с ног до головы и качает головой.

— Скоро я раз в год собственных детей видеть буду. Что значит, не начинай?

Приобняв маму за плечи, я отвожу её к дивану и усаживаю. Отец о чём-то говорит с Эмом. Не удивлюсь, если о том же самом, что и мама со мной.

— Я обещал, что на этих выходных приеду.

— Потому что отец сказал, да? Сам же не мог проявить инициативу. И почему ты не поставил нас в известность, что устроил Агату в компанию к Ахметову? Мы с отцом узнали об этом от Карима и Нимб. Ты не мог сестру устроить к себе?

— Не мог. Ты знаешь Аги. Она бы с ума меня свела.

— Она просто ищет себя. Мог бы помочь сестре.

— Я помог. И она могла бы сама рассказать, что теперь будет работать на Ара. У Аги когда не надо язык без костей, а когда надо, то она молчит мертвецом.

— Раз ты об этом знаешь, вот и мог бы подсуетиться, — мама недовольно дует губы. — Я скучаю, сынок. Вы с Эмом мои первенцы. Неужели хотя бы немного ты не