к нему в кабинет. Я ведь один из кураторов проекта. Имею право проконсультироваться с руководителем?

* * *

На следующий день я натянула на себя узкую юбку (еле-еле, поправилась, что ли?). Надела узорчатые колготки. И только блузка на фоне общего разврата выглядела скромно.

Вид у меня был вызывающий. Стеша с Люшей, заглянув в комнату, обе ахнули.

– Эль, ты ничего не перепутала? Дискотека будет вечером. Днем – учеба.

– Я знаю. Просто захотелось пошалить.

– Или привлечь чье-то внимание, – отозвалась заспанная Леля. Она собиралась опоздать на первую пару, так как накануне вернулась очень поздно. Всю ночь гуляла с новым парнем.

– Эль, у тебя кто-то появился? – близняшки обступили меня. – Почему нам не сказала?

– Да никого у меня нет. Неужели я просто не могу красиво одеться для себя?

– Красиво – да. Но так вызывающе!..

– Ой да бросьте вы, – хватая сумочку, я пошла к двери. – Не собираюсь быть монашкой. Что нужно – у меня прикрыто. А в остальном дресс-код позволяет. И вообще я ещё очень прилично выгляжу. В отличие от… Майоровой, например.

Никого другого я вспомнить в этот момент не смогла. Но девчонки со мной согласились.

– Майорова – да, она та ещё девица. Только тебе не конкурент. Ей мозгов не хватает.

Спасибо, девочки. Так бы и расцеловала вас за эту поддержку. Хорошо, когда есть подруги. А я ещё переживала, что никому не нужна.

Сдав пальто в гардероб, я поспешила в кабинет Мацуева. И пролетела бы мимо секретаря, если бы он меня не окликнул.

– Девушка, вы куда? Нельзя.

– Мне можно, – бесцеремонно ответила я и ворвалась в кабинет.

На этот раз Мацуев был один. Мне повезло. Хотя то, как он меня встретил, оставляло желать лучшего.

– Эля? – взгляд скользнул по мне от волос до сапог. – Что это на тебе?

– Одежда.

– И ты считаешь нормальным приходить в университет полураздетой?

– Вообще-то на мне есть все предметы женского туалета. Но если ты настаиваешь, лишнее могу снять.

Кажется, я потеряла контроль. Ну, а как могло быть иначе, если он сейчас здесь передо мной такой красивый, ухоженный, источающий всю земную мужественность, какая только может быть собрана в одном-единственном человеке? У меня дыхание замирает.

Нас разделяет только письменный стол. Но эта преграда не мешает ему видеть, как я расстегиваю пуговицы на блузке, а потом расправляю её так, чтобы показать грудь.

– Эля, ты отдаешь себе отчет, где ты находишься?

– В твоем кабинете.

– И сюда в любой момент могут войти.

– Так закрой дверь на ключ.

Он обошел вокруг стола, задержался возле меня, ещё раз укоризненно окинув взглядом. А потом, действительно, запер дверь.

– Мой секретарь сойдет с ума, – предупредил он.

– Ну и что? Про тебя и так ходят разные слухи.

– А ты, видимо, хочешь, чтобы они ходили и про тебя.

– Мацуев, если дело касается нас с тобой – мне всё равно.

Он замер. Очередное моё признание, которого он не ждал. Но я не собираюсь отступать. И делать вид, что между нами только деловые отношения тоже не собираюсь. Я люблю его. Он должен знать.

– Тимур…

– Достаточно, Эля, – приложил палец к моим губам, слегка надавил. Губы раскрылись. – Ты всегда такая податливая?

– А ты уже забыл?

– Помню, – и в ту же секунду заключил меня в объятия. А затем начал целовать.

Глава 9

Если бы небеса могли обрушиться нам на головы, я бы пропустила это. Потому что в моменте, когда Мацуев вот так меня целует, невозможно думать ни о чем другом. Невозможно видеть что-то ещё, слышать, осязать. Только он – мужчина. И всё то, что от него исходит – огонь, страсть и… дрожь по всему телу.

Его губы владеют моими так, словно это было всегда. И мне кажется, меня кроме Мацуева никто никогда не целовал. Да, было прикосновение чужих губ, и оно мне даже нравилось. Но разве можно сравнить с ним?

Мацуев – мой король. И вряд ли я даже в далеком будущем кому-нибудь скажу подобное. Он – один. И я его обожаю.

Он приподнимает меня и усаживает на стол. Его рабочее пространство, на котором разложены бумаги, какие-то документы. Но сейчас они не имеют ценности. Мацуев запросто сметает их на пол. И ему плевать, что они перемешаются, что потом их придется собирать, раскладывать заново. А может, он их выбросит. Вместе с бумагами на пол падают ручки, папки – всё то, что по ошибке оказалось здесь. Одна только шальная мысль проносится в голове: что подумает секретарь, услышав грохот, после того, как учредитель заперся в кабинете со студенткой?

– Тимур… – в перерывах между поцелуями мне удается произнести его имя. Но это похоже на сорванный лепесток. Мгновение – и его закружил, унес с собой ветер, не оставив ни следа. Так и моё слово не отзовется даже эхом. Мацуев моментально накрывает мои губы своими, и я снова забываю о способности говорить.

Блузку я сама расстегнула ещё до того как оказаться на столе. И теперь ощущаю, как горячие руки Мацуева сжимают грудь, высвобождая её из бюстгальтера. Ставшие острыми соски трутся о ткань, становясь ещё более чувствительными. А когда он сжимает один из сосков пальцами (не больно), хочется вскрикнуть. И если бы не был занят рот, я это бы сделала.

А дальше Мацуев опускает меня на спину. Оставив губы, идет ниже, к груди. Одежда всё ещё на мне, но это не помеха. Блузка распахнута, лифчик задрат вверх. А юбка настолько короткая, что не создает никаких препятствий.

Хорошие девочки так не делают, я знаю. Но не поддаться искушению сложно. И, как могу, я стягиваю трусики. В ту же секунду Мацуев начинает мне помогать. Одним движением спускает с меня нижнее бельё, и оно падает на пол. Затем раздвигает мне ноги и…

Я вся открыта перед ним.

Вся в его распоряжении.

Он может брать меня. Может делать всё что хочет. Я не против.

– Ты серьезно хочешь, чтобы это произошло здесь? – его последний якорь, тянущий к берегу. Его – но не меня.

– Какая разница, где?

– Первый раз, Эля, – напоминает, как будто я сама не в курсе.

– Боишься, что на столе останутся пятна крови?

С каким-то диким рычанием, с трудом подавляемым (чтобы не услышали в коридоре), Мацуев набрасывается на меня. И сначала пальцами проникает внутрь, раздвигая стенки влагалища, а затем…

Ну, я же так долго этого жду!..

Но он снова завладевает моим ртом, не давая ни малейшей