— Ну и куда же мы поедем? — спросил Дэвид, стараясь не обращать внимания на ее пышную грудь.

— О! Я не знаю. Куда угодно, — с улыбкой сказала она. — Сегодня такой великолепный день, что мне просто хочется прокатиться с ветерком. Кстати, где ты раздобыл такой красивый автомобиль?

— Это машина моей матери. Отец сохранил ее для меня.

Она несколько секунд пристально смотрела на него. Улыбка в ее глазах сменилась сочувствием и нежностью, которая едва окончательно не растопила его сердце.

— Очень мило, — сказала она наконец. — Кстати, как прошла ваша встреча сегодня?

— Отлично. Я захватил кое-какие инструменты, и мы сможем преступить к ремонту, когда вернемся. А сейчас поехали в город.

Они проехали мимо дома Джорджии, мимо новой гостиницы, мимо реки и площадки для гольфа. Чарли все время махал прохожим из окна автомобиля. Простая поездка в город доставляет ему столько удовольствия, подумал Дэвид и бросил взгляд на Молли. На ее лице тоже играла довольная улыбка. У него свело все внутри от желания поцеловать ее.

Да уж, ему придется приложить немало усилий, чтобы держать себя под контролем.

— Итак, ты хочешь помочь мне с покраской стен?

Дэвид покачал головой.

— Нет. Я собираюсь зашпатлевать пол. Чарли поможет мне, а ты в это время займешься стенами.

Он открыл багажник автомобиля и достал оттуда ящик с инструментами.

— Это тебе. — Он вложил ей в руки несколько кистей и мастерок. — Но сначала нам нужно выпить чаю, не так ли, Чарли? Мы не можем начинать покраску на голодный желудок, — усмехнулся он.

Когда она поднялась наверх с подносом в руках, Дэвид уже показывал Чарли, как заделывать дыры в стене.

— Кладешь немного шпатлевки и гладко разравниваешь, Чарли. Ну вот, получилось. — Он кивнул и взъерошил волосы мальчика. — Великолепно. У тебя явно талант художника.

— Спасибо, что так терпелив с ним, — прошептала Молли.

— Мне это доставило удовольствие. Он очень милый паренек, — усмехнулся Дэвид. Ленивая сексуальная усмешка, при виде которой внутри у нее все перевернулось. Как странно, этот мужчина, который был для нее чужим человеком, одним своим взглядом мог заставить ее трепетать от желания.

— Я хочу есть, — сказал Чарли, не отрываясь от работы.

— Ну что ж, пойду готовить ужин, — вызвалась Молли, но у Дэвида возникла идея получше:

— Как насчет того, чтобы заказать пиццу?

Взгляд Чарли молниеносно устремился мечтательно кверху. Глаза заблестели от предвкушения очередного удовольствия.

— Пицца? Мам, можно? — взмолился он.

Обычно Молли не разрешала ему есть пиццу — отчасти потому, что она стоила дорого, отчасти из-за того, что это было нездоровая пища, но ведь Дэвид не догадывался об этом.

Что же ей делать? Уступить и доставить Чарли удовольствие или отказаться и приготовить что-нибудь еще, а позже все объяснить Дэвиду?

Очевидно, ее раздумья затянулись слишком надолго.

— Чарли, дружище, сбегай за моим телефоном. Я оставил его в бардачке автомобиля.

Мальчик пулей слетел вниз.

— Что-то не так? — поинтересовался Дэвид, видя недовольный взгляд Молли.

— Обычно мы не едим пиццу.

— Почему?

— Потому что это дорого и вредно для здоровья. Мне бы не хотелось, чтобы он привыкал к фастфуду.

Дэвид вздохнул.

— Прости, я не знал. Просто подумал, что все дети... едят пиццу.

— Только не Чарли. Кроме того, мы договорились, что ты будешь есть дома.

— Мне не хотелось, чтобы ты тратила время на кухне, — пояснил Дэвид. — По-моему, лучше потратить его на более важные дела.

Чарли вбежал в комнату:

— Его там нет. Может быть, его украли?

Дэвид нерешительно помолчал, ожидая подсказки Молли, затем покачал головой.

— Нет, прости, я совсем забыл, что положил его в карман.

Чарли поднял на мать умоляющий взгляд.

— Так мы можем заказать пиццу?

Молли не сдержала улыбки.

— Да. Но Дэвид угощает нас в последний раз!

— Здорово! — закричал мальчуган и вернулся к своей работе с еще большим энтузиазмом.

— Прости меня за пиццу, — извинился Дэвид, когда Молли уложила Чарли спать.

— Все в порядке. С твоей стороны это был очень милый жест. Зато я повела себя глупо.

— Нет, неправда. Чарли твой сын, и у тебя свои методы его воспитания. Мне следовало бы подумать об этом раньше. Но я так долго жил вдали от семьи, что привык принимать в расчет только свои желания. И представляешь, мне так было намного легче. Я стал избегать звонков Джорджии, потому что она казалась мне такой дотошной и навязчивой. А с тех пор как со мной произошел несчастный случай, общение с родственниками свелось к минимуму. Мне было противно обманывать их.

— Почему ты не расскажешь им обо всем, что с тобой произошло?

— После того как с отцом случился инфаркт? Как ты себе это представляешь?

— Мм... Ладно, поступай как считаешь нужным.

Он обязательно подумает, как ему поступить, но только не сегодня. Часы в холле только что пробили одиннадцать вечера, и он буквально валился с ног от усталости. Дэвид огляделся по сторонам, и на его лице заиграла довольная улыбка. Мало-помалу комната приобретала вполне приличный вид. Если дела и дальше так пойдут, то скоро они смогут привести ее в порядок.

— Расскажи мне о своей матери, — тихо попросила Молли, прерывая ход его мыслей.

Дэвид пожал плечами, не зная, с чего начать.

— Она была веселой и жизнерадостной и потрясающе готовила. А еще очень много работала. Практически вся административная работа в компании отца лежала на ее хрупких плечах. Она была готова каждому протянуть руку помощи.

— Должно быть, ты скучаешь по ней.

— Скучаю. Я все еще не могу поверить, что ее нет рядом.

— Это потому, что ты не живешь здесь. Гораздо легче жить вдалеке и думать, что дома все по-прежнему. Тебе не приходится ежедневно смотреть правде в глаза, Дэвид.

Неужели Молли права? Неужели все это время он лишь делал вид, что все в порядке? Сначала болезнь и смерть матери, потом проблемы с сердцем у отца... Совсем недавно он думал, что, скрывая от родных правду о несчастном случае, он тем самым оберегает их, но, может быть, он просто отказывался принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле?

— Я до сих пор скучаю по Роберту, и это спустя почти семь лет после его смерти, — тихо продолжила Молли. — Думаю, так будет всегда. Лиз тоже скучает по своему мужу, а твоему отцу не хватает твоей матери, но годы идут, и они оба так одиноки...