Укрепив в волосах заколку-крабик и мотнув для верности головой, Лида щелкнула по носу, крутившуюся рядом Кристину:

– Улыбнись, не похороны.

– Ты красивая! – Кристина подняла большой палец и надкусила яблоко. – Везёт тебе.

– Потерпи. Через три года и тебе повезет. Пока!

Лида подхватила белую блестящую сумочку и исчезла за дверью.

Абитуриенты плотно облепили стенд со списками, так что он походил на осиное гнездо. В воздухе, пропитанном напряженным ожиданием, сквозь гул десятков невнятных голосов, слышались возгласы ликования и разочарованные стоны. Лезть в толпу Лида посчитала ниже своего достоинства и уже собралась пройтись по зданию института, как вдруг сзади её окликнул знакомый голос:

– Привет, старуха! Не боись, поступила! Я посмотрел уже.

От неожиданности Лида прикрыла глаза, приподняв брови.

– Я знаю, Паша! – она повернулась и бросила на одноклассника взгляд, полный наигранного пренебрежения.

Павел явно рассчитывал, что она скажет больше. Но Лида молчала и наслаждалась смесью восхищения и робости в его глазах. Павел стушевался:

– Ты сегодня прям такая… – в его голосе звучало искреннее смущение.

– Я всегда такая, – Лиде на мгновенье представилось, что она учительница, а Пашка её нашкодивший ученик.

– И я тоже поступил, – к Павлу вернулось самообладание.

– Поздравляю! – за безучастной интонацией Лида хотела скрыть от Павла желание говорить с ним. И чтобы сомнений не осталось, попыталась уйти, проскользнув мимо него. Но Павел пристроился рядом:

– Буду с тобой на параллельном потоке учиться, – от радости его лицо светилось.

– Ты же в институт физкультуры собирался? – в голосе Лиды снова звучали пренебрежительные нотки.

– А, без разницы. И тут ближе.

– К чему? К дому, что ли? Разница километра полтора, – обосновала Лида слабость Пашиного аргумента.

– Не к чему, а к кому, – театрально уточнил Павел. Видимо, хотел сказать многозначительно, но в последний момент застеснялся.

– Да-а? – с деланным удивлением протянула Лида. – И к кому же, интересно?

– Старуха… – Павел преградил Лиде дорогу.

– Так, Рыльцев, закончили! – Лида выставила вперёд ладонь. На мгновение она представила, как рука касается Пашиной груди, и её щёки вспыхнули. Она резко сжала кулачок: – Мы уже говорили. Тема закрыта!

Лида отшагнула назад, развернулась и быстро пошла прочь.

Лида и Павел учились вместе с первого класса. В семье Павла все были спортсменами – отец тренировал борцов, а мать, мастер спорта по гребле, работала в одной и из спортивных школ. Сам Паша, пройдя через несколько видов спорта, остановился на боксе и к окончанию школы имел второй спортивный разряд. Он планировал идти по стопам родителей и стать либо тренером, либо учителем физкультуры. Поэтому пятерки он получал только по физре и по биологии.

Когда для Лиды вопрос, нравится ли она мальчикам, стал не просто фигурой речи, она с удивлением обнаружила, что Паша проявляет к ней настойчивый интерес, и – это её вообще ошарашило и на некоторое время выбило из привычной колеи – он для неё тоже не просто мальчик из класса. Ничего, впрочем, необычного. Дружили. Гуляли по вечерам, ходили в кино, Паша приглашал её на соревнования. Стал называть её «старухой». Но всё закончилось, когда выяснилось, что Паша категорически не нравится Лидиному отцу. Лида пригласила Пашу на свой день рождения, а Дмитрий Игнатьевич после назвал его бесперспективным прыщавым балбесом с железными мускулами и деревянными мозгами. Правда, говорил он это матери Лиды, но Лида услышала и на дружбе с Павлом поставила крест. Конечно, полностью исключить контакты с ним она не могла, но в общении стала холодна, и вне школы они больше не встречались.

Весь первый год учёбы в институте Павел не оставлял попыток вновь сблизиться с Лидой. Но она по-прежнему оставалась непреклонной. Когда осенью ездили в колхоз, их группы всегда работали рядом, или на том же поле, или на соседнем. Павел прибегал, улучив минутку, балагурил с её новыми подругами и со всеми ребятами из её группы подружился. Зимой дарил ей цветы. Она морщилась, но букеты брала. А потом стояла, уткнувшись лицом в полураспустившиеся бутоны, прежде, чем выбросить их в урну. Иногда Павел привязывался и провожал Лиду до дома. Тогда она боялась, что отец увидит их вместе и спешила заскочить в парадное. Изредка Павел ей даже звонил. Но отвечала она коротко и нервно. Старалась беседу не затягивать, слыша, как вздыхает отец.

На втором курсе, осенью, Павла забрали в армию. Лида разволновалась, чуть ли не до паники. Она испугалась, что его обязательно отправят служить в Афганистан. И когда он пригласил её на проводы, она не смогла отказать, хотя и поломалась для вида. Гостей было немного: друзья-спортсмены и родственники. Посидели, поговорили. Спиртное не пили. На чай осталась только Лида.

– Это мама тебе купила, – шепнул Павел, придвинув к ней корзинку для хлеба, полную пирожных. – Мы-то сами сладкое не едим практически.

– Да? Спасибо! – Лида надкусила эклер. – Я в общем-то тоже, но такую красоту нельзя не попробовать. И… пора мне уже, наверное.

С одной стороны, Лида считала, что должна уйти, но, с другой, радовалась каждой мелочи, откладывавшей её расставание с Павлом. А потом его родители незаметно ушли в другую комнату, и дверь невзначай закрылась. И вот уже Паша обнимает Лиду. Так нежно, что она чувствует себя сахарной ватой. И целует в губы. Неумело и неуклюже. В сердце Лиды ещё идет бой, запреты и протесты ещё отстаивают последние баррикады. Но они сдаются и растворяются в сладком небытии. Все. Она счастлива!

«Пи-пим», – дверной звонок выдернул Лиду из воспоминаний. «Глупо и по-дурацки! – в который уже раз подумала она, кашлянула и посмотрела на часы. – Сегодня же вторник! Сейчас урок с Кулаевым». Лида убрала в ящик письменного стола фотографию молодого человека в солдатской форме и вышла в холл. Мимоходом поправила перед зеркалом волосы и открыла дверь.

– Здрасьте, Лидия Дмитриевна! – в холл ворвался Хоня, скинул ботинки и бросился к канарейке.

– Здравствуй, Денис! Добрый вечер, Зинаида Юрьевна!

– Добрый вечер, Лидия Дмитриевна! Хонь, иди, надень, – Зинаида развернула пакет с тапочками. – Извините! – посмотрела она на Лиду, смущаясь поведения Дениса. – Мы ещё, вот, корм для птички принесли, – Зина протянула Лиде увесистый мешок, под завязку набитый всякими зёрнами.

– Спасибо! Что-то этой птичке всё больше и больше корма требуется, – Лида отнесла мешок на кухню, – а толку от неё никакого. Тунеядка! Так, Денис, проходи в комнату. Вы останетесь или погуляете, Зинаида Юрьевна?

– Если можно, посижу, почитаю.

– Извольте, – Лида зашла в комнату вслед за Хоней и закрыла дверь.

Через два часа, как только закончилось занятие, Хоня уже стоял около клетки:

– Лидия Дмитриевна, а можно я её покормлю?

– Покорми, –