«Изабел? - донесся бодрый голос автоответчика.- Это опять Милли. Вечером я буду у Саймона. Может, позвонишь мне туда?»

- Нет! - крикнула Изабел и почувствовала, как глаза предательски защипало.- Не позвоню, поняла?

Она схватила рюмку с водкой, одним глотком осушила ее и со звоном разбила о ночной столик. Внезапно у нее перехватило дыхание, глаза наполнились слезами - Изабел более не могла контролировать свои эмоции. Словно раненое животное, она заползла на кровать и зарылась головой в гостиничную подушку. Когда снова раздался телефонный звонок, Изабел беззвучно зарыдала.

В половине восьмого Милли и Оливия прибыли в Пиннакл-холл. Саймон встретил их у дверей и проводил в большую роскошную гостиную.

- Как мило! - оценила Оливия.

Она прошлась по комнате и остановилась у камина, где весело потрескивал огонь.

- Отец еще разговаривает по телефону,- сказал Саймон.- Я пока принесу шампанского.

- Тогда,- едва слышно молвила Милли,- я пойду попробую еще разок набрать Изабел.

Позвоню с телефона в бильярдной.

- Что за срочность? - недовольно произнесла миссис Хэвилл.- О чем ты хочешь с ней поговорить?

- Ни о чем,- быстро соврала Милли.- Мне просто… надо.- Она сглотнула.- Я ненадолго.

Оставшись одна, Оливия села в кресло и с восхищением принялась разглядывать портрет над камином - написанный маслом, в тяжелой богатой раме, по виду такой же старый, как и дом. На самом деле картина изображала бабушку Гарри в детстве. Поскольку немалая доля славы Гарри Пиннакла заключалась в том, что он добился успеха самостоятельно, было принято считать, что он начал с нуля. То обстоятельство, что он обучался в привилегированной частной школе, портило легенду, как, впрочем, и факт использования в качестве стартового капитала солидных сумм, полученных от родителей, а потому все, включая самого Гарри, старались не принимать эти мелочи во внимание.

Дверь открылась, и в гостиную вошла симпатичная блондинка в брючном костюме. В руках она держала поднос, на котором стояли бокалы с шампанским.

- Саймон скоро подойдет. Он вспомнил, что должен отправить факс.

- Спасибо,- поблагодарила Оливия, взяла с подноса бокал и царственно улыбнулась, растянув уголки губ.

Блондинка вышла. Миссис Хэвилл пригубила шампанское. Огонь в камине приятно согревал ей лицо, она уютно устроилась в кресле, сквозь спрятанные динамики лилась негромкая классическая музыка. Вот это настоящая жизнь, подумала Оливия и ощутила острый укол зависти и восторга одновременно: для ее дочери такой образ существования совсем скоро станет привычным. Милли уже сейчас чувствует себя в Пиннакл-холле так же непринужденно, как и на Бертрам-стрит, легко общается с прислугой, вместе с Саймоном посещает пышные светские обеды. Разумеется, Милли и Саймон могут уверять, что ничем не отличаются от остальных молодоженов и что деньги принадлежат вовсе не им, но кому они морочат голову? В один прекрасный день они будут богаты. Сказочно богаты. Милли сможет позволить себе все, что пожелает.

Оливия сильнее сжала бокал. После объявления о помолвке она пребывала в состоянии невероятного, почти головокружительного экстаза. Для Милли Хэвилл любые, даже неофициальные отношения с сыном Гарри Пиннакла - само по себе кое-что, а уж бракосочетание, да еще так быстро,- это вообще счастье, о котором никто и мечтать не смел. В то время как вопрос окончательно решился и планы подготовки к свадьбе начали потихоньку приобретать конкретные очертания, Оливия стала гордиться тем, что не выставляет свой триумф напоказ, относится к Саймону, как к любому другому поклоннику дочери, преуменьшает - и перед собой, и перед окружающими - значение этого брака.

Однако сейчас, за несколько дней до торжества, сердце миссис Хэвилл вновь ликующе запело. Еще чуть-чуть, и весь мир увидит свадьбу ее дочери с одним из самых завидных женихов страны. Ее подруги - да и вообще все знакомые - как миленькие будут охать и ахать, когда увидят ее во главе стола на самой шикарной, блестящей и романтичной свадьбе века. Оливии казалось, что к подготовке этого события она шла всю свою жизнь. Его важность затмевала собой даже память о собственной свадьбе. То была скромная, ничем не примечательная церемония, а сюда съедутся толпы богатых, влиятельных людей, и всем им придется занять задние места, тогда как она, Оливия, ну и, конечно, Милли гордо прошествуют на первый план.

Каких-то несколько дней, и она в новом, пошитом на заказ платье будет посылать сияющие улыбки в десятки объективов; наблюдать, как ее знакомые, приятельницы и завистливые родственнички станут таращить глаза, изумляясь роскоши свадебного банкета. Это будет замечательный день, он запомнится всем до конца жизни. Как в красивом кино, в упоении мечтала Оливия. Как в прекрасном, романтическом голливудском фильме.

Джеймс Хэвилл подошел к парадному входу Пиннакл-холла и потянул за сонетку массивного резного колокольчика. Дожидаясь, пока откроют дверь, он огляделся и сдвинул брови. Слишком уж все тут вылизано, слишком идеально. Избитый стандарт богатого дома, скорее похожего на декорации паршивой голливудской киноленты. «Если деньги нужны для этого,- подумал Джеймс,- оставьте их себе».

Заметив, что парадная дверь приоткрыта, он распахнул ее. В огромном камине весело трещал огонь, ярко горели люстры, однако в холле никого не было. Джеймс осторожно осмотрелся, пытаясь отличить похожие друг на друга, обшитые деревом двери. Одна из них ведет в большую гостиную, где по стенам развешаны оленьи головы, - он помнил это по предыдущим визитам. Но какая? Джеймс застыл в замешательстве, затем, разозлившись на самого себя, шагнул вперед и открыл ближайшую.

Он ошибся. Первым, кого он увидел, был Гарри. Хозяин дома сидел за огромным дубовым столом, напряженно прижимая к уху телефонную трубку. Услышав, как открылась дверь, Гарри поднял седоватую голову, сузил глаза и раздраженно взмахнул рукой, давая Джеймсу знак удалиться.

- Прошу прощения,- спокойно извинился тот и попятился.

- Мистер Хэвилл? - раздался за его спиной негромкий голос.- Простите, что не открыла сразу.

Он обернулся: позади него стояла светловолосая девушка, в которой он узнал одну из помощниц Гарри Пиннакла.

- Прошу вас, пойдемте со мной,- сказала блондинка, тактично уводя его из кабинета и притворяя дверь.

Джеймс почувствовал, что к нему относятся свысока.

- Благодарю.

- Все остальные в гостиной. Позвольте, я возьму ваше пальто.

- Спасибо.

- Если вам что-нибудь понадобится,- любезно проговорила блондинка,- обращайтесь ко мне, хорошо?

Иными словами, с обидой подумал Джеймс, не шляйся по дому.

Девушка мило улыбнулась и препроводила его в гостиную.

Сладостные мечтания Оливии внезапно прервал звук открывающейся двери. Она быстро разгладила юбку и с улыбкой подняла глаза, ожидая увидеть Гарри, однако это опять оказалась симпатичная блондинка.