Беспокоило одно: совсем недавно на нее наложили серьезные чары. Остаточная магия покрывала покойницу, словно вторая кожа.

Мытье не входило в планы некроманта, но оказалось несложным и не заняло много времени.

Он взглянул на песочные часы. Отлично! Все шло гладко. В запасе оставался целый час, и некромант мог позволить себе дополнительные предосторожности.

Но вот все закончено. Осталось лишь ждать, когда подействуют заклинания, лекарства и алхимические снадобья.

На рассвете некромант собрался отдохнуть.

Но не успел он улечься, как вспомнил, что оставил у дома карету с лошадьми.

Главный камергер склонился перед девочкой-женщиной, которая требовала, чтобы ее величали принцессой Бетдек. Это имя не было настоящим. В верхах Владычества никто не пользовался настоящими именами, особенно в присутствии наложниц Властелина. Камергер мог услышать, как какая-нибудь из сестер называла ее Криденс, но и это наверняка было ложным именем.

– Какие новости? – спросила принцесса.

– Плохие, о великая. Только плохие.

– Говори.

Бетдек сдержала гнев. Пусть ничтожный червяк думает, что завоюет ее расположение, если распластается пониже. Лиши его надежды, и он перестанет рьяно пресмыкаться перед ней. Его усилия дарят надежду и ей самой.

– Часовой у водосброса сообщил, что в означенный час поблизости стояла карета… – Главный камергер решил не искушать судьбу, упоминая сестру принцессы.

– Подробнее.

– Подробностей нет. Возможно, карета стояла там давно. Часовой выполнял обход, но не слышал, как она подъехала. Уловил всплеск, окликнул незнакомца. Карета сразу же укатила. Только поэтому стражник догадался, что она там стояла. Разглядеть ее в темноте было невозможно, я сам проверял.

– Значит, карета дожидалась, когда по желобу спустится моя сестра?

До такого главный камергер не додумался.

– Факты указывают на это, о великая.

Вот только ее сестра была уже мертва, когда… Или нет?

– Болванов, что должны были избавиться от нее, наказали?

– Нет, о великая, – осторожно ответил камергер.

Как же ему хотелось, чтобы это было не так! Девушка была еще жива, когда попала к ним в руки, но находилась под действием наркотиков. В соответствии с инструкцией использованная девственница была задушена.

– Но лишь потому, что у палача выходной. Я пошлю за ним.

– Не нужно. Так даже лучше. Пускай помучаются. В пыточную камеру их! Нужно узнать, не были ли они в сговоре с похитителем.

Главный камергер не сомневался, что никакого сговора не существовало, но промолчал. Такие сговоры были в Сумраке обычным делом, и ради своего же блага ему стоило принять эту версию как основную.

Для людей маленьких подобные истории всегда заканчивались плачевно.

Бетдек наслаждалась страхом главного камергера, пусть и не понимала, чем он вызван.

Быть может, это упоение страхом – последняя забава в ее жизни. Вероятно, и ей, и всем ее сестрам жить осталось недолго.

С каждым днем Властелин все безумнее. Это из-за мрачных пророчеств и бесконечных разговоров о кометах. Он, наверное, забыл, сколь многим обязан семейству Сеньяк.

– Камергер?

– Да, моя принцесса?

– Допроси всех охранников у всех ворот. Ночью мало кто выезжает из города.

– Как тебе будет угодно.

Это уже сделано. Но не нужно лишний раз сердить принцессу.

Бетдек жестом отпустила главного камергера. Тот поспешил уйти, а она задумалась, стоит ли поговорить с сестрами. Их это тоже касается. Но с момента происшествия прошло всего два часа. Ночь еще не закончилась. Пусть отдыхают.

Вдруг случится что-нибудь хорошее?

А вот беспокоить своего двоюродного деда, Взятого, известного под именем Ревун, она не стеснялась. Насколько помнила, тот никогда не спал.

Принцесса без труда заручилась помощью Ревуна. Она была его любимицей и притворялась, что тоже любит его, несмотря на мерзкий запах и леденящие кровь вопли.

Солнце просунуло сияющие пальцы сквозь занавески на восточных окнах. Главного камергера била дрожь. Докладывая, он запинался:

– Болваны, которые сбросили твою сестру в трубу, сначала задушили ее. Утверждают, что это стандартная процедура. Понятия не имеют, кто эта девушка. Их не предупредили, что не от всех нужно избавляться таким образом. Они категорически отрицают участие в каких-либо заговорах.

– Ты им веришь?

– Верю, о великая. Однако допрос уже близок к той стадии, когда они будут сочинять небылицы, которые, по их мнению, мы хотим услышать.

– Продолжай. Мне любопытно, чьи имена всплывут в этих небылицах.

– Как пожелаешь, о великая. – Главный камергер медленно попятился к выходу.

– Не задерживайся, камергер. Рано или поздно новости дойдут до его ушей.

Главный камергер обмочился.

– Ах, старый я болван! Чуть не забыл! Стражники у Нефритовых ворот сообщили, что в подходящее время пропустили карету. Внутри была девушка – по словам возницы, назвавшегося ее отцом, – пьяная. Подозрений у привратников не возникло.

– Их арестовали?

– Нет. Они выполняли свои обязанности и рассказали обо всем без утайки. Их арест ничего не даст. Они не могли ничего заподозрить.

Кто-то должен заплатить. Лучше другие, чем она, пусть на ней и не больше вины, чем на охранниках.

Во Владычестве была установлена самодержавная форма правления, однако опорой ее, о чем не задумывался даже сам Властелин, были солдаты. Они обеспечивали исполнение воли Властелина. Без солдат империя пришла бы в упадок, даже несмотря на могущественные чары, подвластные ее безумному правителю и Десяти Взятым. Не минуло бы и века, как границы Владычества можно было бы разглядеть из окна Благодатной башни Властелина.

– Понятно.

Она действительно понимала, в отличие от ее сумасшедшего повелителя, который все, кроме собственной персоны, считал иллюзорным. Он видел в себе бога во плоти. Мир и все в нем – его игрушки.

Неоспоримое могущество Властелина в конце концов обернется его погибелью. Бетдек была уверена, что эта погибель не за горами. История полнится империями и цивилизациями, чей срок однажды истек.

Любое начало предвещает конец, пусть и наступит он через многие века.

По империи уже ползут слухи о мятежниках, собирающихся под знамя некой Белой Розы где-то в Великом лесу.

Мысли о мрачном будущем не покидали Бетдек. Она осторожно начала к нему готовиться, подозревая, что сестры заняты тем же.