– Конечно, я хотела сказать тебе первому, – с отчаянным вздохом произнесла Сорча. – Но я не могла до тебя добраться. Какая альтернатива у меня была? Сообщить твоему отцу? В самом лучшем случае он решил бы, что я забеременела намеренно. Это не так, Цезарь. Мы использовали презерватив, но неудачно. Я вижу, что ты едва мне веришь. Твой отец не поверил бы тоже.

Ее щеки порозовели от возмущения, и грусть опустила уголки красивых губ.

Каково это было – целовать ее? Так же приятно, как в его фантазиях?

Цезарь сжал кулаки, и новая волна ощущения, что его обманули, нахлынула на него.

– Я не ожидала, что ты поверишь мне, поскольку ты потерял память. Я представляла, как ты откупаешься от меня. А я не хочу твоих денег. – Их глаза встретились. Ее взгляд был уверенным и искренним. – Единственная причина, по которой я назвала твое имя здесь, заключалась в том, что был определенный риск. Если бы я не перенесла операцию, заботы об Энрике легли бы на мою мать. В этом случае, я надеялась, ты откроешь свой бумажник.

Холод охватил Цезаря, когда она сказала: «Если бы я не перенесла операцию». Он отбросил мысль о страшном исходе и спросил о другом:

– Значит, в противном случае ты бы никогда мне не сказала?

Сорча опустила глаза, прикусив губу.

– Никогда – это слишком долго. – У Энрике могли появиться вопросы. – Я собиралась подождать до поры до времени.

Цезарь был ошеломлен.

Он напомнил себе, что мальчик может оказаться не его сыном. Однако он три года доверял Сорче конфиденциальную информацию, решения, которые влияли на стоимость акций, свое мнение, которым он больше ни с кем не делился… Она никогда его не подводила. Более того, начиная с их первой встречи она была обезоруживающе честна и предана ему.

Она знала, как он относится к людям, которые лгут и вносят хаос в его тщательно налаженную жизнь.

– А я не собираюсь ждать, – прорычал Цезарь. – Я отменил свадьбу.

Сорча была потрясена. Немного придя в себя, она пожала плечами, хотя руки у нее дрожали.

– Что ж, я не просила об этом. У меня нет на тебя видов. – Она говорила достаточно уверенно, но ее ресницы задрожали, когда она бросила на него взгляд.

Она пыталась скрыть, что в глубине души рассматривала такой сценарий.

Это не удивило Цезаря. Он богатый, титулованный, здоровый мужчина. Многие женщины пытались поймать его в свои сети. Это было естественно, по словам его сестры. Он обладал всеми атрибутами, привлекающими женщин детородного возраста, которые ищут мужчину, способного позаботиться о потомстве.

И это то, чего может потребовать Сорча, если он действительно отец ее ребенка.

– В самом деле? – скептически поинтересовался Цезарь.

– В самом деле, – подтвердила она. – Если ты захочешь помогать сыну, это твое право, но я буду считать себя единственной, на кого Энрике может рассчитывать.

Конечно, он будет поддерживать своего ребенка. Как именно – можно решить позже.

Всю жизнь у Цезаря была идеальная защита от амбициозных женщин: он был обязан вступить в брак по выбору своих родителей. Сейчас ему придется рассмотреть вопрос о женитьбе на Сорче.

Если Энрике – его ребенок.

– Я не пыталась заманить тебя в ловушку в тот день, – продолжала Сорча, наморщив лоб. – Мы выпили шампанского и поговорили на личные темы. Я чувствовала… – Она вспыхнула и сглотнула, но заставила себя поднять голову и посмотреть на Цезаря. – Я чувствовала, что у нас особенные отношения. Вот почему я переспала с тобой. – Ее лицо потемнело от обиды. – Но когда я пришла в клинику, чтобы увидеться с тобой, Дайега сказала, что ты назвал меня своей последней победой.

Во взгляде Сорчи плескалась боль.

– Представляешь, что я чувствовала все эти месяцы, Цезарь, зная, что ты славно повеселился за мой счет?

После этого Сорча вежливо выпроводила его. Энрике нужно было поспать, и ей тоже. Она была истощена эмоционально и физически. Появление Цезаря в больнице – это было слишком много для нее.

Сорче было больно. И она была в ярости. Он хотел знать, почему она не сказала ему о беременности? Потому что она для него ничего не значила. В противном случае он сам позвонил бы ей.

Она выровняла дрожащее дыхание, спрашивая себя: а он вернется?

«Не будь дурочкой, – отругала себя Сорча. – Ты сама дала ему индульгенцию».

Сорча была готова растить Энрике одна. Тем не менее она скучала по Цезарю. Она скучала по нему все эти месяцы, скучала по его энергии, с которой он добивался своих целей, по взрывам энтузиазма перед началом нового проекта, по его удовлетворенным кивкам, если работа была проделана хорошо.

Она будет очень сильно скучать по нему.

Разве что…

Цезарь стал другим. Сейчас он словно отгородился от мира высокой стеной. Впрочем, он и раньше не был открытым человеком. Вся его семья была такой – отстраненной и сдержанной. Несмотря на латинские корни, Монтеро были начисто лишены взрывного темперамента, свойственного испанцам.

Неужели авария настолько изменила его?

Проработав с Цезарем бок о бок три года, Сорча постепенно изменила свое отношение к нему. Сначала она преклонялась перед ним, но потом влюбилась. Ей казалось, что она хорошо его изучила, поскольку была наблюдательна.

Сердце у нее заныло, когда она устроилась на кровати, вспоминая незначительные детали, которые доказывали, что Цезарь был не просто целеустремленным бизнесменом, руководствующимся логикой и научным подходом. Она видела, как он отгонял с дороги собаку, чтобы та не пострадала. Цезарь позволил ей присутствовать на его секретных экспериментах в металлургии. Они не всегда имели практическую ценность, но были ему интересны.

Цезарь редко смеялся, но Сорче удавалось рассмешить его.

Она сглотнула, вспоминая, как они распили ту бутылку шампанского, поздравляя друг друга. Это она тоже в нем обожала. Цезарь признавал ее вклад в дело, никогда не присваивая все заслуги себе.

«Завтра», – думала Сорча, когда они чокнулись в тот день. Завтра она отправит его письма с благодарностями начальникам различных департаментов. Цезарь просмотрел каждое, отмечая конкретные области достижений и одобрительно отзываясь об их деятельности. Это не было вызвано сентиментальностью, заверил он ее, когда в первый раз поручил ей эту задачу.

– Исследования показывают, что позитивный отклик гораздо лучше, чем отрицательный отзыв. Люди будут нацелены на то, чтобы совершенствоваться и дальше, – убеждал ее Цезарь.

Они отхлебнули шампанского.

– Хорошая работа с прессой, – похвалил он ее, но предупредил: – Теперь станет хуже.

– Я знаю.

Его отец занялся политикой, и все средства массовой информации, начиная с серьезных изданий и заканчивая таблоидами, из кожи вон лезли, чтобы вынюхать какую-нибудь сенсацию о жизни закрытого клана. Сорча дала себе мысленное задание не подкачать и не подвести своего босса. Она собиралась получать от него только одобрительные отклики.