– Я так рад тебя видеть, девочка моя! Но я вынужден просить тебя бежать. Мой дом сейчас небезопасен для тебя. У меня совсем нет времени все объяснять, но все подробности о том, о чем я не успею тебе рассказать, в этом письме. – Он протянул мне довольно толстый свиток и добавил: – Граф Норенго, твой приемный отец, пропал без вести. На месте засады обнаружено четыре с лишним десятка трупов. Тела графа среди них нет. Кроме того, пропал посол Ордена, который ехал сватать тебя для сына своего сюзерена. Все посольство в полном составе тоже убито. Кроме них, там нашли четырех воинов в доспехах твоего отчима. Нападавшие не опознаны, и я думаю, что если мы не представим убедительных доказательств своей невиновности, может начаться война. Будем надеяться, что графу удалось выбраться живым, хотя не исключен вариант с его пленением. Но будем надеяться на лучшее. Однако в любом случае тебе нельзя возвращаться в его имение: твоей жизни тоже угрожает опасность. Твой старший брат решил узурпировать власть и послал убийц на поиски своего брата-близнеца и тебя. Меня он уже отравил, и я, скорее всего, уступлю ему трон через пару дней. У него наверняка есть сообщники во дворце и среди знати по всей стране. Поэтому я не знаю, куда тебя отправить.

Увидев слезы, выступившие у меня на глазах, он привстал с пола, погладил меня по волосам, поцеловал меня в лоб и прошептал:

– Я так жалею, что не увидел тебя раньше! Но долг перед страной и народом не оставлял мне выбора. И я чувствую себя зверем в цирке, который по знаку дрессировщика послушно прыгает сквозь огненный обруч. И этот прыжок станет для меня последним. Я не боюсь смерти, Оливия, но что будет с тобой без меня? Дни мои – сочтены. Нейтрализовать яд в моей крови дворцовые врачи не в состоянии. Я бы мог убить принца, но кто унаследует престол? – Увы, некому. Люк, твой второй брат, – калека! Его поломал медведь. Ему не хватит сил обуздать алчущих власти честолюбивых соперников, да и народу не нужен такой король… За ним не пойдут… Ты – женщина. А ввергать страну в пучину междоусобных войн я не могу. Твой брат все рассчитал верно. И я откажусь от трона в его пользу. Хотя знаю, что ничего хорошего стране это не принесет. А что делать?

Король Дион тяжело встал, протянул мне небольшой сверток и добавил:

– Здесь векселя нескольких крупнейших торговых домов Эрриона, Лурда, Империи и королевства Дореда. Денег тебе хватит лет на десять безбедного существования. Кроме того, там мое письмо, подтверждающее то, что ты моя дочь, охранная грамота для тебя и твоих спутников, предписывающая оказывать подателю сего помощь во всех его просьбах. Правда, скоро эта грамота станет не ценнее бумаги, на которой написана, но в провинции, я думаю, она еще какое-то время будет иметь вес.

Он снял с пальца довольно-таки невзрачный перстень и протянул его мне:

– А это твой запас на черный день. Для обывателя это стекло. Но любой приличный ювелир даст тебе за него золота столько, сколько ты весишь. Он бесценен. Береги себя, девочка моя, ладно?

– Да, папа, не бойся за меня! – сквозь подступившие слезы выдавила я и обняла его за шею. – Я справлюсь! У меня есть друзья, вместе мы найдем па… графа, и мы что-нибудь придумаем. А чем помочь тебе? – Я со страхом смотрела в его глаза, пытаясь представить себе, что должен чувствовать человек, знающий, что отравлен.

– Увы, ничем. Беги, не попадайся принцу Керрому и будь счастлива! Дай Создатель, чтобы ты нашла себе настоящих друзей и тебя минула моя горькая чаша.

Он последний раз заглянул в мои глаза, стер слезы с моего лица, обнял, поцеловал в лоб и подтолкнул к двери.

Еле сдерживая рвущийся наружу рев, я как в тумане прошла за своим провожатым весь лабиринт коридоров, потом забралась в седло Уголька, развернула сверток, переложила векселя в дорожную сумку, выехала за ворота крепости и развернула письмо.

…Подробное описание разговора с Принцем меня просто взбесило. Злость на братца высушила все мои слезы, а рассказ о том, что я чуть было не была выдана замуж за какого-то там иерарха Ордена Алого Топора, окончательно меня убило. «Неужели мои желания и воля так ничтожны, что мною можно вертеть, как заблагорассудится?» – подумала я и чуть снова не разрыдалась.

«Вот еще если и Эрик меня не дождется, то я просто повешусь», – подумала я и пришпорила коня.

Однако, как оказалось, вешаться было рано: у коновязи «Услады мечника» задумчиво жевал овес Рыжий, а у стены, привалившись к брошенному наземь седлу, лежал Эрик, покусывая травинку, закрыв глаза и подставив лицо лучам полуденного солнца лицо. Услышав перестук копыт, он лениво приоткрыл один глаз, но, увидев меня, одним плавным движением оказался на ногах.

– Ну что там у тебя? – спросил он и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ничего хорошего. Все еще больше запуталось, – ответила я, опускаясь рядом. – Зато я теперь такая же бездомная, как и ты. Мне некуда идти, меня тоже ищут, чтобы убить, и мне снова не на кого опереться.

В расстроенных чувствах я еле вспомнила, что для него я – парень, и стала внимательно следить за построением фраз:

– Так что, если ты не против, я бы составил тебе компанию. Тем более что делать мне, собственно, нечего!

– Я очень рад… Вернее, я рад тому, что ты со мной, и мне очень жаль, что у тебя проблемы! – поправился Эрик.

– Что ж, к этой жизни надо относиться философски, поэтому… как ты относишься к обеду? А то, ожидая тебя, я порядком проголодался.

Утвердительно кивнув, я встала и поплелась следом за ним, захватив с собой свою сумку.

Войдя с солнечной улицы в полумрак таверны, я заметила, что народу поубавилось. Видимо, полуденная жара отбивала аппетит у большинства постояльцев и прохожих. Однако прямо рядом с входом, сдвинув несколько столов, рьяно насыщалось десятка полтора гвардейцев и пара офицеров; рядом со стойкой толпился народ, и еще несколько столов оккупировали любители набить свой желудок вкусной и здоровой пищей.

Пока я осматривалась, Эрик уже уселся за свободный стол и что-то объяснял подбежавшему слуге. Я подошла к столу, расстегнула еще одну пуговицу камзола, помахала его воротником, чтобы не так потеть в духоте помещения, села на лавку и вдруг почувствовала взгляд, полный ненависти. Молодой парень, сидевший через стол от меня, уставился на мое родимое пятно, потом вдруг вскочил, выхватил меч и с криком: «Убейте его!» бросился на меня. Несколько его людей, обедавших за соседними столами, повскакивали с мест и тоже выхватили мечи. Я еще не успела ничего сообразить, как Эрик перевернул стол под ноги нападающим и, столкнув меня с лавки, спас мою жизнь, отбив ладонью брошенный в меня нож. Впрочем, разлеживаться на полу мне было не резон, поэтому я вскочила на ноги и с ходу врубилась мечом в широкую шею одного из мечников. Отскочив от довольно быстрой атаки еще двоих, я метнула нож в воина, целящегося в Эрика из арбалета. Воин схватился за горло, арбалет выпал из его рук, и болт, тренькнув, вонзился в пол. Эрик, в каком-то немыслимом прыжке вдруг оказался за моей спиной и начал оттеснять меня к лестнице на второй этаж. Однако в этот момент опешившие гвардейцы вскочили из-за столов, и сквозь звон мечей раздался крик одного из офицеров: