Василиса Мартыновна. — А то кто знает, может быть вам лучше их и не иметь?

Денис мгновенно понял, что это было намеренное причинение боли со стороны старушки и внутренне содрогнулся от её поступка. Реакция не заставила себя ждать.

— Да кто вы такая, чтобы так говорить? — вспылила обычно спокойная Люда, пойдя малиновыми пятнами. — Если вам так хочется, чтобы эту кошку никто не трогал, заберите её к себе в комнату, а я своему сыну не запрещаю играть с уличными животными, понятно?

— Пусть только попробует тронуть, — оскалилась бабулька. — Я вас быстро отсюда выселю.

Денис не сдержался и рассмеялся в голос, восхищаясь смелостью и маразмом соседки. Та полосонула его взглядом прищуренных глазок из-под очков и открыла рот, чтобы что-нибудь сказать в его адрес, как заговорил ещё один голос. Денис отчего-то ощутил слабую внутреннюю дрожь от его тона.

— Василиса Мартыновна, мы постараемся, чтобы дети не трогали эту кошку, но обещать это невозможно, потому что она живёт на общей кухне, и они никак не могут понять, что она — ваша, раз живёт здесь.

Мутные глаза старушки сместились на Лену, но не смягчились.

— Ты своего ненормального всегда возле себя держи, кто знает, что у него на уме, он и убить её может.

На несколько секунд в кухне настала тишина, и было отчетливо видно, что Василиса Мартыновна торжествует.

— Он никому не сделает плохо, — выдохнула Лена.

Что-то хотела сказать Люда, но вперёд сделал шаг Денис.

— Вы не сильно зарываетесь, бабуля? Чтобы так говорить, нужно быть уверенным, что ваша киса выживет и случайно не свернёт себе шею. Вы хотите здесь устроить войну? Вы её проиграете, потому что неверную выбрали тактику. Думаю, вам нужно извиниться.

— Не желаю тебя слушать, алкаш, и не угрожай мне.

— Я буду угрожать, пока вы не извинитесь перед девушками. Они вас не оскорбляли, но это произойдёт обязательно.

— Я сказала всё, что считаю нужным, — задрав голову, заявила Василиса Мартыновна и исчезла у себя в комнате. Кошку она забрала с собой.

Женщины в смятении, обе расстроенные, разошлись по комнатам. Денис задумчиво смотрел вслед Лене, не просто ощущая её боль, но как будто переживая её вместе с ней.

Да, война дала ему настоящий урок, который теперь изменил всю жизнь.

5

Она получила свою дозу унижения в этот же вечер. Мама была жестока и, блестя глазами из полумрака комнаты, куда не доставал свет настольной лампы, насмехалась над тем, что увидела, когда пришла домой.

Лена быстро переодевалась ко сну и молчала, зная, что ей нечего сказать. Она притягивалась к Денису, не испытывая ничего, кроме иступлённой сладчайшей дрожи, когда он был рядом. И сейчас ей почти не было стыдно, а слова матери не долетали до неё, потому что она хотела поскорее забраться в постель, крепко зажмурить глаза, замереть и думать о том, какон её целовал ичтоговорил. И могло ли это быть вообще, Господи? Чтобы Денис, самый красивый и притягательный для женщин вошёл сюда и поцеловал?

Ей не хотелось сейчас думать о том, что это, быть может, лишь влечение. Это — самое удивительное в её жизни, и поэтому ощущение волшебства придавало смелости.

— Что ты так странно улыбаешься? — подозрительно спросила мама, заметив, что Лена совершенно её не слушает.

— Я, наверное, влюбилась, — искренне сказала Лена и тут же пожалела об этом.

— Тогда ты ещё большая дура, чем я думала. Мужики не опасны, пока ты не влюбишься в них. После этого они будут использовать тебя, как только можно, и бросать. Если забеременеешь, решай свои проблемы сама, поняла?

Лена замерла, собираясь выключить свет, и взглянула на мать.

— Не волнуйся, я не буду с ним… близка. Я знаю, что эти отношения, — девушка тяжело и нервно вздохнула, — отношения… ни к чему не приведут.

— Ага, — саркастически отозвалась Нина. — Если бы я пришла позже, он бы тебя разложил на столе, и эти самые отношения шли во всю.

Через минуту она пьяно откинулась на подушки и сонно произнесла: — Он ничего, горячий паренёк, это заметно. Но что в тебе нашёл, странно. Наверняка просто хотел снять напряжение дня.

Она заснула, едва успев договорить, а Лена лежала в постели и понимала, что долго не сможет успокоиться. Магия поцелуя Дениса закончилась вместе с мыслями о том, почемуон это сделал. А слова матери коварно и скользко пролезали в душу.

После встречи с арабом Свете пришлось идти пешком, потому что где-то между проигровками гитар шоу-группы «D.R.I.V.E.» подошли двое его друзей, подсели к ним, а позже прямо спросили, как она относится к сексу двое на двое, а один наблюдает. Для этого у них была ещё одна девушка.

Света, с удовольствием общавшаяся с энергичным и обаятельным Феррасом до прихода его приятелей, вопросительно посмотрела на него и по стеклянному блеску глаз молодого мужчины и недоброй усмешке всё поняла. Её действительно приняли за девушку свободных, и даже очень, нравов.

Она молча встала и, покачав головой, ушла из необычного и уютного клуба, где собиралась определённая каста людей, обожающая рок, джаз и блюз и где она часто наслаждалась живыми концертами.

Её никто не преследовал и не угрожал, из чего она сделала вывод, что подобная схема всегда срабатывала с остальными.

Её передёрнуло.

Света не хотела бы в старости вспоминать, как спала сразу с несколькими арабами и что при этом испытывала. Её целью была вполне обычная и спокойная жизнь, конечно обеспеченная, ведь её красота позволяла выбрать себе успешного и самодостаточного мужчину, а не этих ненормальных, с каждой ночью увеличивающих количество присутствующих в их постели. Причём в геометрической прогрессии.

Повернув на тёмную улицу Варфоломеева, где только через квартал горел фонарь-кобра, Света опустила голову и вновь нахмурилась, обхватив плечи. Она не рассчитывала идти пешком, поэтому оделась очень легко, в тонкие узкие брюки цвета фуксии и тёмную блузку с одним опущенным плечом, открывающим худую и беззащитную ключицу.

Девушка шла быстро, и сначала не заметила, что слева в переулке, через который она проходила, шла какая-то возня, пока кто-то глухо, с хрипом, не застонал, а потом Света отчётливо услышала: — Замочи его, он всё равно докопается.

Резко остановившись, девушка почувствовала, как острые каблуки воткнулись в нетвёрдый асфальт. Страшно не было, возникло только внутреннее возмущение, что сегодня ей на пути встретились все придурки этого уголка страны.

— А ну отпусти его! — громко, на всю улицу закричала Света совсем не девичьим голосом. Её слова отскочили от грязных старых стен