Коля сказал, что если бы остался его собственный ноутбук или ноутбуки двух его коллег, мы бы немедленно связались с миром.

– Вы бы не связались, – вставил дядя Витя. – Отсюда нет связи с земным миром.

Я подумала, что успею написать одну статью, пока не сядет батарея, но не представляла, на сколько вообще хватит заряда. Я ведь уже работала на ноутбуке без включения в сеть.

– Так, вернемся к Петру, – резко повернулся к дяде Вите молодой деловой мужчина Николай. – Я всегда представлял рай…

– Но ты же в нем никогда не был. Ты радоваться должен, что сюда попал, а не на сковородке жаришься! И не варишься в казане в кипящей смоле. Ты в прекрасном месте, будешь жить в единении с природой…

– Я никогда не хотел стать дикарем, – заявил Коля. – Меня никогда не привлекало выживание в первобытных условиях и экстрим. Я всегда ездил отдыхать в цивилизованные места, в спокойную обстановку. Я не знаю, как добывать пищу в этом… месте. Я не умею удить рыбу. Я никогда не был вегетарианцем и не могу жить без мяса. На одних фруктах и овощах я не выживу! Кстати, а хлеб откуда сюда поставляют?

– Я не знаю, – сказал дядя Витя, глядя честными глазами на Колю и меня. – Здесь все само появляется.

– То есть как само? – спросили мы опять почти хором.

– Я выхожу утром – стол накрыт, днем хожу погулять, искупаться, прихожу – опять пища. И вечером тоже.

Коля спросил про меню.

– Выпить не дают, – вздохнул дядя Витя, который в прошлой жизни очень уважал это дело. – Птицу дают, рыбу. Овощи и фрукты всегда есть. И хлеб всегда, только не наш, черный, а вот такие лепешки.

– Яблоки где? – спросила я.

– Здесь нет яблонь.

– То есть как нет?! – воскликнули мы с Колей хором.

– Нет, – пожал плечами дядя Витя.

– А змей? – Коля подпер щеку рукой.

– Змей нет. Спокойно можете гулять.

– Он про одного-единственного спрашивал, – пояснила я, сразу же уловив Колину мысль. – Который должен быть под яблоней.

– Ах вот вы о чем! – рассмеялся дядя Витя. Дошло наконец? – Так это сколько веков назад было? Все течет, все изменяется не только на земле.

– Петра вы видели или нет? – Я решила все-таки прояснить эту тему.

– Нет. Есть старец Евлампий.

– А он кто такой? – спросил Коля, вероятно, знакомый с Библией и прочими священными и теологическими текстами не лучше меня.

– Старец, – пожал плечами дядя Витя. – Книги все время читает.

– Тут и книги есть?

– Есть, – кивнул дядя Витя, который, если не ошибаюсь, ничего не читал в прошлой жизни. Теологические тексты-то уж точно. Ввиду отсутствия таковых в нашем родном городе.

Дядя Витя тем временем пояснил, что в этом месте в специальной пещере в скале лежит много старинных книг и здешние обитатели занимаются их просушкой.

– Вас здесь много?! – поразился Коля.

– Не очень. Понимаете, ребята, это – одно из многих мест. То есть рай – это не сад за забором, у врат которого стоит Петр с ключами, а множество различных маленьких мирков. Все почему-то думают про сад. Я сам думал. Ну, может, изначально после сотворения мира и был один сад. Но души-то все прибывают! Пришлось расширяться.

– Остальные места в пределах досягаемости? – спросил Коля. – На лодке доплывем? Или мы на материковой части? И море только с одной стороны?

– Я отсюда никуда не уходил, – вздохнул дядя Витя. – Но те, кто тут жил с самого моего появления, так и живут дальше. Вы – первые гости. То есть постояльцы, то есть… я не знаю, как правильно сказать. Но я точно знаю, что это навсегда. Как мне объяснили, в каждом месте живет столько людей, сколько нужно, и оно этим людям идеально подходит.

– Кому нужно? – посмотрела я на дядю Витю. Я, конечно, люблю пляжные курорты, но не хотела навсегда остаться в этом месте! Тем более место мало походило на курорт…

– Месту. Вечности, – тем временем философски говорил дядя Витя.

– А чем вы тут занимаетесь? – насел на него Коля, украдкой наступая мне под столом на ногу. – Землю возделываете? Что-то строите?

Дядя Витя покачал головой.

– Но что вы делаете целыми днями?!

– Книги сушим, читаем. Иногда Евлампий вслух читает и разъясняет содержание текстов. Очень интересно. Пищу насущную тут не нужно добывать. Я же уже говорил! Все само появляется. Еще мы гуляем, медитируем, слушаем пение птиц…

– Лучше б я в психушку попал, – сказал Коля. – От такой жизни я точно свихнусь.

Еще год назад я сама вела праздный образ жизни – в некотором роде. Я не работала в традиционном смысле, но я вела хозяйство у Владимира Станиславовича. Никакой прислуги не было. Была пятикомнатная квартира и трехэтажный замок. Вы когда-нибудь убирали такие площади? Но я после жизни в маленьком провинциальном городке и закалке на грядках и в окрестных лесах, которые у нас обирали до последней ягодки и последнего грибочка, справлялась довольно легко. Также я готовила, но готовка не отнимала много времени. По утрам Владимир Станиславович только пил кофе, днем обедал в городе, вечером мы часто куда-то ходили. Еще я организовывала вечеринки, как я уже говорила. Ну и массаж, маникюр… В общем, я была занята. Про последние месяцы молчу. Я вкалывала каждую минуту бодрствования.

Я не хочу праздной жизни в этом тропическом раю! И меня дома дела ждут!

– Катя, пойдем искупаемся, – предложил Коля.

Дядя Витя пытался отправиться вместе с нами, но мы вежливо отказались от сопровождения. Я прекрасно помнила дорогу. Сумку я оставила в доме. Потом подумала и сняла джинсы. Было очень жарко, а Коля не увидит ничего нового. Тем более футболка у меня длинная, попу закрывает. И джинсы как раз посушатся. Я развесила их и джинсовую куртку на ветках.

Зайдя в дом, я увидела, что на земляном полу лежат толстые плетеные матрасы и тоненькие одеяльца непонятного происхождения. Стены изнутри выглядели точно так же, как снаружи. На грубо сколоченном табурете в углу на самом деле лежали сложенные белые рубахи. Я на них не позарилась. Мне только показалось, что рубахи пахнут «Тайдом». Откуда в раю «Тайд»?

Потом мы с Колей отправились к морю. Он – босиком и в трусах. Я – в кроссовках на босу ногу, трусах, лифчике и майке. Коля и дядя Витя очень оценивающе оглядели мои ноги. Вообще-то мне пора уже делать эпиляцию… Хотя в этом месте, наверное, следовало думать о другом.

Сергей Семенович пришел в себя, но пока не открывал глаз. Следовало сориентироваться, где он. Он чувствовал невероятную слабость. А до нее была боль…

Неужели опять тропическая малярия? Он помнил, как подхватил ее в Африке, когда они помогали чернокожим революционерам сместить царька-диктатора. Потом оказалось, что главный пламенный революционер и друг Советского Союза не только диктатор, но и многоженец и вроде бы даже каннибал. Последнее не было доказано, но связи с американцами были. Сергея Семеновича это мало волновало. Тогда его волновало, как выжить.