– Тогда я просто чувствую себя обязанным научить тебя бросать спиннинг, – он тянет меня к палаткам. – Сейчас вечером самый клев!

Глава 8

Там Кир придирчиво выбирает удочку, хотя для меня все они на одно лицо, так сказать, и ведет к берегу. Я все еще чувствую неловкость из-за торта, поэтому веду себя тихо и послушно. Надеваю чьи-то резиновые сапоги и встаю рядом с соседом. Он крепит к леске серебристую блесну с тремя крючками, что-то нажимает на катушке, лихо замахивается и отправляет снасть в полет. Я слежу за идеальной дугой, которую она описывает в воздухе, вижу, как блесна плюхается в воду вдали, и Кирилл начинает вращать рукоятку катушки, накручивая леску обратно. К моему разочарованию блесна возвращается пустой. Если честно, я ждала чуда. Не золотой рыбки, конечно, но хоть какой-нибудь, пускай и самой маленькой и невзрачной.

– Теперь ты попробуй, сейчас объясню, как забрасывать надо. Вот эту дугу откидываешь, – он со слабым щелчком передвигает металлическую загогулину на катушке. – Здесь прижимаешь леску к удилищу пальцем, – длинный палец музыканта фиксирует волокно, наглядно показывая, что нужно делать. – Замахиваешься и хлестко бросаешь, – я смотрю, как серебристая блесна снова красиво летит в воздухе, а потом плюхается в воду и скрывается из виду. Кирилл щелкает катушкой и начинает крутить ручку, сматывая леску. – Главное – выдерживать определенную скорость, – со знанием дела наставляет он. – Не слишком быструю, чтобы рыба могла догнать, но и не слишком медленную, чтобы крючки не зацепились за дно или за корягу. Вряд ли ты захочешь плыть туда, чтобы спасти блесну.

Я завороженно смотрю на то, как работают его руки, которые, оказывается, не только с гитарой виртуозно обращаются, как скользит леска по поверхности озера, будто играя, и, наконец, как выпрыгивает из воды, к моему огорчению, вновь пустая приманка.

– Ну во-о-от, – разочарованно тяну я. – А где рыба? Ты точно уверен, что тут вообще что-то водится, кроме водорослей?

Кир смеется, сует мне в руки спиннинг.

– Я бы очень удивился, если бы мы с первого раза вытащили щуку. Попробуй ты, говорят, новичкам везет.

Я беру снасть неумело и осторожно, будто только что сосед предложил мне как минимум заряженное ружье, а не безобидную удочку.

– Ух ты, я думала, она тяжелее, – говорю и неуклюже потрясаю снастью, ее верхушка забавно колеблется.

– Ты помнишь, что я тебе говорил? – Кир не дает позабавиться вдоволь. – Сначала освободи леску, – он отщелкивает дугу на катушке. – И прижми ее, – сосед берет мои пальцы в свои и ставит их поверх лески. Легкая и веселая атмосфера, царившая до этого момента между нами, ощутимо меняется. Пальцы Кирилла теплые и касаются моих так бережно и нежно, что я чувствую, как от этого контакта волоски на задней поверхности шеи наэлектризовываются, а живот скручивает спазмом. Такая неожиданная реакция сбивает с толку. Я стопорюсь на долгие секунды, пытаясь осмыслить происходящее, как-то объять его и вернуть себя в норму. Кажется, с Кириллом тоже творится похожая ерунда, потому что он как завороженный смотрит на наши руки и меня не торопит.

– А теперь замахивайся, – отмирает он первым.

Я делаю слишком резкое, нервозное движение, и блесна позорно стреляет прямиком в воду. Никакой аккуратной дуги не получается. Приманка под косым углом входит в озеро метрах в пяти от нас, и, пока я смотрю на то место и пытаюсь сообразить, что теперь, Кир хватает спиннинг и начинает быстро крутить рукоять. Вытаскивает какую-то палку с нависшей на ней коричневой тиной.

– Фу-у-у, – морщусь я вполне натурально, и мы смеемся. Тот мыльный пузырь, что заключил нас в тесное пространство, наполненное странными, неправильными чувствами, лопается, и я чувствую облегчение.

– Попробуй еще раз, городская девчонка, – подкалывает меня сосед и пихает локтем в бок.

Его голубые глаза горят азартом, и я подхватываю этот настрой. Беру из его рук удочку, фиксирую леску, как показывал Кирилл, замахиваюсь и пускаю блесну в полет. Мой бросок не такой идеальный: блесна летит куда-то в бок, – но описывает вполне приличную дугу, пускай и не такую длинную. В общем, вторым броском я могу по праву гордиться.

– Йес! – кричу я и подпрыгиваю от восторга. Вот теперь все идет как надо. Кручу рукоятку катушки и пританцовываю от нетерпения. – Ну вот, опять ничего, – складываю губы трубочкой и тяну обиженно: – В этом озере точно есть рыба? Может, мы неправильно ее ловим? У тебя есть динамит?

Кирилл снова смеется, и меня раздувает от гордости и того, что смогла развеселить своего кумира с грустными глазами.

– Давай, ты закидываешь спиннинг пятнадцать раз, и если ничего не поймаешь, то я выполню твое желание? – предлагает он, искушая.

– А если поймаю? – загораюсь азартом и поддаюсь.

– Тогда ты выполнишь мое, – хитро щурится сосед.

Ради его хорошего настроения в этот день я готова швырять дурацкую блесну хоть до самого утра, поэтому киваю с дерзким видом и снова замахиваюсь. Блесна снова летит прямой наводкой в воду, и этот раз мы не засчитываем. Броски получаются разные, но с каждым новым у меня выходит все лучше и лучше. Чувствую, что рука понемногу начала уставать, но виду не подаю. Я беззаботно болтаю, подтруниваю над Киром, предлагая самые нелепые желания, и чувствую себя заправской рыбачкой. Ровно до тех пор, пока на тринадцатом броске не чувствую что-то неладное. Катушка стопорится, натягивается леска, и я дергаю спиннингом.

– Кажется, зацепилась за дно, – признаюсь неохотно. А ну как и правда отправит вплавь вызволять драгоценную блесну? – Она туго шла, и вот совсем встала.

– Дай-ка мне, – говорит Кирилл вкрадчиво, забирает удочку, упирается ногами в песок и начинает крутить.

Катушка проскальзывает, но все же поддается понемногу. Сосед пятится назад, тянет на себя спиннинг, его верхние тонкие части сгибаются все сильней, а Кир отходит все дальше от кромки воды. Я ничего не понимаю, но на всякий случай следую за соседом. Слышу плеск воды и оборачиваюсь в ту сторону. На песке, гневно трепыхаясь, пытается изо всех сил освободиться от крючков щука. Настоящая, живая щука, размером с половину моей руки.

– А-а-а-а!!! – начинаю кричать я, и в этом победном вопле сплелись восторг, неверие и страх. – Мы поймали-и-и! – вдобавок я принимаюсь прыгать – настолько переполняют эмоции.

К нам сбегаются остальные, равнодушные к рыбалке, но любопытные, чтобы заценить, кого мы там вытащили.

– Ого, – уважительно тянет Леха. – А я в вас не верил.

– Отец в том году здесь таких же наловил, – кивает Сема.

– Что делать теперь с ней будете? –