мира, мы, преобразовывая их, изменяем до неузнаваемости свое сознание, а это, в свою очередь, переворачивает наши устои и верования. Возможно поэтому, в результате таких изменений, правительство Земли и тормозит развитие исследования космоса, боясь лишиться контроля над социумом. Но ведь это неизбежно! Просто придет время нового контроля, более тонкого и незаметного, ощутимого лишь в собственных фантастических предсказаниях. Как я раньше не подумал об этом?»

«Картинка» влекущей планеты стала ближе, и Давид смог различать материки, но, увы, знакомых очертаний берегов, известных ему с детства, он не обнаружил. «Земля ли это?» — подумал он. И что-то внутри него подсказало, что это была не Земля. Страх снова посетил Давида, в тот же миг Планета стала удаляться. И, наконец, в гигантской звездной воронке Она совсем затерялась…

Давид вновь закрыл глаза с надеждой открыть их, чтобы в следующий раз оказаться в знакомой реальности. Стояла непроглядная темнота. Рука уже не чувствовала мягкой шерсти кота и машинально потянулась к приборному пульту с целью включить освещение. Зеленый свет стал разливаться по ато-мобилю. Облегченно вздохнув, Давид перевел взгляд с приборов на кресло напарника. Скада там не было…

7

Энтони Д. прохаживался по кабинету в ожидании горячего шоколада. Сида, наконец, пришла в себя от неожиданной выходки Давида З. и теперь внимательно следила за движениями профессора, ожидая хоть каких-нибудь объяснений.

— Знаю, знаю, Сида вы ждете от меня пояснений по поводу случившегося. Их не будет. Вам надо отдохнуть. Но чтобы хоть как-то утолить ваше любопытство, могу сказать одно — нам всем грозит смертельная опасность, и не через две тысячи лет, как говорят средства массовой информации, а намного, слышите, намного раньше.

Профессор посмотрел в глаза девушки.

— Вы слышите меня?

— Вы не сказали мне ничего нового, профессор.

— А что вы хотите от меня услышать?

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — и Сида перевела взгляд на коробочку с кольцом, возле которой по-прежнему лежал диск.

— Вы об этом? — и профессор достал великолепной работы кольцо.

— Я о диске с информацией.

Профессор рассмеялся.

— Что смешного в моих словах, господин ученый? — возмущенно спросила Сида.

— Скажите, Сида, вы по-прежнему считаете, что секретная информация находится на этом диске? — Энтони Д. вставил лежащий маленький диск в дисковод компьютера. Диск был пуст.

— Я ничего не понимаю, — девушка растерянно взглянула на ученого.

— Послушайте, Сида. Вы вчерашняя студентка, ваш информационный потенциал не превышает 120 000 единиц. Это хороший показатель для будущего его наращивания. Но я бы не дал согласия на дальнейшее сотрудничество с вами при всех ваших достоинствах, если бы не один факт.

Профессор замолчал. Компьютер сообщил о том, что горячий шоколад готов.

— Вы будете шоколад, Сида?

Девушка согласилась.

— Я в смятении, профессор. Луна приготовила мне невообразимые душевные испытания.

Профессор, не замечая слов Сиды, по внутренней связи обсерватории связался с дежурившим сотрудником, дав ему указание подготовить назавтра экспедицию на квазиспутник Лелю. Хотя «завтра» — это понятие по лунным меркам, крайне относительное.

— Вам понравился этот напиток? — и Энтони Д. допив шоколад, улыбнулся девушке. Сида промолчала в ответ.

— Видите ли, — продолжал профессор, — мне известны ваши дипломные исследования в области внегалактической астрономии. Но, согласитесь, мир все равно сложнее, чем мы его себе представляем. Те знания, которые вы получили, изучая пекулярные (особенные) галактики, вы без должных оснований распространили на всю Вселенную. Вы попытались известными силовыми полями и законами физики объяснить их особенности, но, увы, до конца не смогли.

— Профессор, но создать единую теорию, которая объединила бы все известные взаимодействия, такие как теория гравитационного поля, электромагнетизм, слабые и сильные ядерные силы не представляется возможным, пока… — пыталась возражать Сида.

— Я понимаю всю вашу «страсть» к суперсимметрии, но эта теория предполагает наличие суперсимметричных частиц: селектронов и скварков. И обнаружение их — это первый шаг на пути к параллельности пространственно-временного цикла. И что из всего этого следует, спросите вы? — и ученый перевел взгляд на кольцо.

— В этом девятигранном алмазе заложена колоссальная сила — сила перемещений в пространстве, сила, которой подвластно время, но мы пока являемся чужестранцами, если так можно выразиться, перегринами[3] времени, поскольку в этой области информационно — пространственных перемещений следует только ожидать в будущем новых фундаментальных знаний, ныне известные явно не могут объяснить полученные факты. Я закончил. Думаю для вас этого пока достаточно.

— Послушайте, профессор, но если я привезла вам кольцо, то, как оно оказалось у вас до моего прихода сюда? И правильно ли я предполагаю, что мне дал его Жан К.?

— Вы помните, что вам передал Жан К., а что он сказал, вы помните?

— Да. Не покидай Луны.

— И вы завтра же ее покинете, поскольку я беру вас на астероид Лелю, но вы уже не погибнете, и на этот раз ваше завещание по случаю гибели не попадет в лабораторию службы безопасности Земли.

— Откуда вы знаете о моем завещании, ведь это тайная сделка? — воскликнула молодой астрофизик, лицо которой покраснело.

На этот раз, профессор разразился диким хохотом.

«Я выгляжу полной идиоткой», — подумала Сида. Вскочив с кресла, попрощавшись с руководителем, она быстрым шагом направилась к двери.

* * *

Перелет на Лелю занял около пяти часов, так далек был этот астероид. Кроме того, Леля была маленьким астероидом, обращающимся вокруг лунной орбиты, наподобие квазиспутника Круинье и еще шести таких же, двигающихся вокруг Солнца по одной орбите с Землей, но по спирали, описывая протяженные пируэты вокруг земной орбиты. Человечеством они были обнаружены не сразу, в силу их очень малых размеров. А об астероиде Леле было известно совсем небольшой группе астрономов из обсерватории Дрейера. Размеры астероида в поперечнике не превышали 700 метров на 300, но этого было вполне достаточно, чтобы закрепиться на нем и обустроить внутри «панциря» квазиспутника небольшую лабораторию. Команде космолетчиков удалось пришвартоваться к Леле лишь с пятой попытки, очень уж стремительно он «летел» в пространстве. Пройдя шлюзы, космолет застыл в ожидании, притянутый сильным искусственным магнитом, так как силовое поле у Лели практически