плечи подальше от ушей, он продолжает: — Иди отдохни недельку. С клубом все будет в порядке. Как я уже сказал, тебе нужен перерыв.

Я знаю, что он прав. Мне действительно нужно немного отдохнуть, но этот тихий голосок в моей голове продолжает изводить меня, говоря, что я не могу остановиться, не могу отдохнуть. Что я должен продолжать работать и молиться, чтобы клуб не развалился, пока меня не будет.

Но тогда, если он не развалится без меня, это значит, что я вообще никогда по-настоящему не был нужен, верно?

— Хорошо. Спасибо, Эмерсон. Хотя, серьезно. Если я тебе понадоблюсь, просто позвони.

— Желаю хорошо провести время.

И с этими словами я покидаю его кабинет, идя по пустому коридору к выходу из клуба и задаюсь вопросом, как, черт возьми, я буду функционировать в течение следующей недели без этого места.

—

Подъезжая к домику у озера, я машу маме и отчиму, которые сидят на переднем крыльце. Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как я видел их в последний раз, и это позор, учитывая, что они живут всего в двадцати минутах езды от меня.

— Привет, незнакомец! — Говорит моя мама, вставая со своего кресла-качалки и спускаясь по ступенькам. Когда она обнимает меня, я сразу же погружаюсь в уют. И терзаемый чувством вины.

— Я скучала по тебе, — шепчет она мне в щеку, прежде чем поцеловать ее.

— Я тоже скучал по тебе, мам. Извини, что меня так долго не было рядом.

Когда она отпускает меня, я поворачиваюсь к Полу, который заключает меня в не менее крепкие объятия. Когда он отстраняется, я замечаю, что его лицо немного более изможденное, чем я помню, и он, вероятно, фунтов на двадцать легче, но, учитывая все обстоятельства, все не так плохо, как я опасался. У него все та же широкая улыбка и те же глубокие ямочки на щеках, которые унаследовала Мия.

Моя мама и Пол поженились, когда мне был двадцать один год, и поскольку мой папа всегда был скорее из тех, кто присылает чек на мой день рождения и забывает мое второе имя, я воспринимал Пола как отца большую часть своей взрослой жизни. Его первая жена умерла от болезни сердца, когда Мия была совсем маленькой.

— Привет, приятель, — говорит он со своим сердечным смехом. — Рад, что ты смог приехать в этом году.

— Да… спасибо, что пригласили меня.

— О, прекрати. Мы — семья.

Его гигантская рука с глухим стуком опускается мне на плечо, отчего у меня подкашиваются колени. Я оглядываю двор в сторону озера, мои глаза ищут знакомую копну серебристо-светлых волос.

— Где Мия?

Когда я слышу, как хлопает сетчатая дверь, я оборачиваюсь и смотрю на девушку, стоящую на крыльце, прислонившись к перилам, в бикини на завязках и джинсовых шортах, таких маленьких, что я могу разглядеть изгиб ее задницы, свисающий снизу.

Что-то в том, что я вижу ее лично после вчерашней ночи, выбивает меня из колеи. Неужели это первый раз, когда я вижу Мию настоящей женщиной, а не маленькой девочкой, какой я всегда ее видел? Прошлой ночью я точно не видел в ней маленькую девочку, совсем нет.

Она смотрит на меня с отраженным выражением неуверенности — или это отвращение?

— Что ты здесь делаешь? — Спрашивает она, и не в том смысле, что рада видеть меня.

— Мия, — отвечает ее отец укоризненным тоном.

— Как всегда мило, — говорю я в ответ.

— Будь милой, — бормочет моя мама себе под нос.

Наш вчерашний видеочат, должно быть, был довольно убедительным, — говорит Мия, и мои глаза чуть не вылезают из орбит. Но, к счастью, мой разум быстро приходит в норму, и я понимаю, что она имеет в виду реальный видеочат, который у нас был вчера, перед тем как я взял всю упаковку из шести банок и скачала приложение для видеочата.

Я прочищаю горло. — Так и было. Я понял, что давненько здесь не был, поэтому решил взять недельный отпуск. Очевидно, Эмерсон сказал, что я выгляжу так, будто мне это нужно.

— Что ж, я рада, что ты здесь, — говорит моя мама, кладя руку мне на плечо и крепко сжимая меня в объятиях.

— Я тоже, мам.

Шлепанцы Мии шлепают по каждой ступеньке, когда она спускается ко мне, и мне приходится заставить себя не отрывать взгляда от ее лица, а не на легком подпрыгивание ее грудей, едва прикрытых этим бикини.

Когда она останавливается в футе от меня, я вижу ее нерешительность, и я знаю, что обычные братья и сестры обнялись бы в этот момент, но мы с Мией никогда не были нормальными. И после прошлой ночи я даже не помню, какими мы были раньше, но каким-то образом я ловлю себя на том, что притягиваю ее к себе, чтобы обнять, а это явный признак того, что она поколебала мое чувство реальности. Она прижимается ко мне, явно удивленная моими действиями — как и я сам.

Я действительно не должен был замечать полноту ее грудей, прижимающихся к моей груди, или то, как приятно пахнет ее шампунь с ароматом кокоса рядом с моим носом. Но это так.

Блять. Почему это происходит со мной? Почему из всех людей в мире меня тянет именно к ней? Худший из возможных людей, к которому я мог бы испытывать влечение. Но я не могу игнорировать то, как мое тело реагирует на ее присутствие из-за прошлой ночи.

Может быть, дело просто в ее сиськах. Я парень, и не похоже, что мое сексуальное влечение может отличить сиськи милой девушки от сопливой сучки, которая ненавидит меня.

Когда она отстраняется, ее взгляд на долю секунды задерживается на моих губах, прежде чем посмотреть в сторону озера.

— Ну, я пойду прогуляюсь, — говорит она, и я замечаю у нее в руке телефон. — Вы, ребята, весело проводите время, наверстывая упущенное. Я вернусь перед ужином.

В этот момент до меня доходит, что она могла бы зайти на свою маленькую прямую трансляцию во время прогулки. Будет ли она раздеваться и мастурбировать перед незнакомцами в лесу? Вероятно, нет. Но я здесь для того, чтобы выяснить, реально ли это влечение к Мии, так что я мог бы начать прямо сейчас.

— Я пойду с тобой, — объявляю я, и все замолкают, глядя на меня так, словно у меня на лице выросли сиськи.

Мы с Мией не проводим время наедине, поэтому я понимаю, как странно, должно быть, всем кажется, что я внезапно предлагаю сделать