Мия понятия не имеет, что это я на другом конце провода. Это серьезное вторжение в ее частную жизнь и пересечение около сотни ярких, смелых линий, окруженных сиренами, предупредительной лентой и знаками “Не входить”, но я игнорирую все до единого. Я ничего не могу с собой поделать.

— Или ты хотел бы видеть меня в меньшем? — Спрашивает она так тихо, что я почти не слышу ее.

Подойдя ближе к камере, она наклоняется и дает мне полный обзор своего декольте. Когда она смотрит в объектив, мне почти кажется, что на долю секунды она действительно видит меня и что каким-то образом меня поймали, и она знает, что за этим наблюдает ее сводный брат.

— Хорошо, Дрейк. Для того, чтобы ты мог больше увидеть меня, тебе придется показать мне больше.

Моя первая мысль — смахнуть это прямо сейчас.

Вместо этого я набираю:

Как много я могу тебе показать?

Она читает мое сообщение и улыбается.

— Правила гласят, что ты должен оставаться в одежде. Но ты не обязан показывать мне свое лицо, если не хочешь.

Я не могу.

— Я понимаю. — Она бросает на меня сочувственный взгляд, задумавшись на мгновение.

Странно, что Мия смотрит на меня без презрительного выражения. Так вот каково это — говорить с ней как с кем-то, кого она не ненавидит?

И я не скучаю по тому, что сейчас она кажется гораздо более человечной и общительной, чем в прямом эфире. Как будто она действительно пытается связаться с мужчиной на другом конце провода. Знать, что она разговаривает со мной, приятно, но напоминание о том, что часто она пытается наладить отношения с другими мужчинами, вызывает у меня желание причинить кому-нибудь боль.

На мне нет рубашки.

— О, — отвечает она, — Ты сейчас в постели?

Я практически вскакиваю с дивана и бегу в свою комнату. Падая на матрас, я быстро печатаю свой ответ.

Да.

— Покажи мне свою кровать, и я тебе кое-что покажу.

Глубокий вдох. Глубокий вдох. Когда я нажимаю на кнопку “Видео” в верхнем углу экрана, мой палец дрожит. Я наклоняю телефон так, чтобы была видна только моя голая грудь и верхняя часть пижамных штанов. Единственный свет в комнате проникает через открытую дверь, так что она видит мой расплывчатый, темный живот на черных льняных простынях.

Я наблюдаю, как выражение ее лица меняется от предвкушения к удивлению. Ее губы приоткрываются всего на волосок, а глаза немного теряют сосредоточенность.

— О… Дрейк, — шепчет она, — У тебя великолепное тело.

Спасибо, печатаю я, переключаясь на текстовые сообщения вместо того, чтобы разговаривать.

А теперь, что ты собираешься мне показать?

Она улыбается. — Что бы ты хотел увидеть?

Твои сиськи.

Ее голова склоняется набок. — Так предсказуемо, Дрейк.

Я смеюсь, потому что это она, и это звучит так, будто она издевается надо мной, как всегда.

Отлично. Тогда никаких сисек.

Ее брови приподнимаются. — Хорошо, тогда что это будет?

Мой мозг и все его рациональные, соответствующие функции исчезли. Они уже давно не вели это шоу, и если бы мой член умел печатать, он бы это сделал. Вместо этого мне приходится самому печатать для него.

Повернись и коснись пальцев ног. Я хочу увидеть твою задницу.

Сними эти стринги и покажи мне все.

Ее взгляд все больше теряет сосредоточенность.

— Все? Ты действительно пошел на это.

Я не хочу быть слишком предсказуемым для тебя.

Она смеется. — Я думаю, мне понадобится немного больше для этого вида, Дрейк.

Больше денег?

Прикусив нижнюю губу, она отвечает: — Нет. Больше тебя.

Я думал, это против правил.

— Я солгала.

В поле зрения появляется та озорная ухмылка, которую я так хорошо знаю, и я запинаюсь, почти случайно поднося камеру к своему лицу. Вместо этого я отодвигаю руку чуть дальше, демонстрируя ей все свое тело, все еще одетое ниже пояса. Из-за тусклого света выпуклость в моих штанах трудно разглядеть, поэтому я просовываю руку под пояс и хватаюсь за свой член.

Теплое, крепкое пожатие моей руки заставляет мой позвоночник гореть от ощущений, а грудь судорожно втягивать воздух.

— Что ты хочешь мне показать, Дрейк? — Спрашивает она с придыханием.

Все еще держа свой член в одной руке, а телефон в другой, я неуклюже выдвигаю свою эрекцию из ее пределов и поворачиваю камеру так, чтобы она могла это видеть. От одного сознания того, что Мия смотрит на мой набухший член, мое сердце бешено колотится в груди.

— О, Боже… — Она стонет, и мне приходится прикусить губу.

Это не похоже на подделку под порнозвезду. Звучит чертовски реально.

— Ты заслужил это.

Держа камеру под углом к моему члену, я наблюдаю, как она делает то, что я сказал.

Поворачиваясь, она покачивает бедрами и медленно наклоняется, открывая мне восхитительный вид на свою попку. Черная ткань ее лифчика и трусиков контрастирует с ее бледной кожей, когда она стягивает стринги вниз по ногам.

Моя рука сама по себе поглаживает мой член, пока я смотрю на совершенство ее тугой сморщенной дырочки, прямо над блестящей кожей ее влажных складочек. Она мокрая. Она всегда промокает во время этих звонков?

Нет. “Это для меня”, — мысленно повторяю я, пока мои поглаживания набирают скорость.

— Дрейк, тебе лучше не кончать, не дав мне посмотреть, — сладко говорит она.

Печатать одной рукой нелегко, но дается ответить — благодаря автозамене.

Затем ложись на кровать и поиграй со своим киской.

Ты кончишь первой.

Она напевает от восторга. Выпрямившись, она садится на кровать и снова поворачивает телефон к себе.

— Тогда мне кое-что понадобится от тебя.

Все, что ты захочешь.

— Включи свой звук. Я хочу слышать звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь.

Черт, я мог бы кончить прямо сейчас. От одних только грязных слов, слетающих с ее губ, я готов выплеснуться наружу.

Хорошо.

Она расстегивает лифчик где-то между грудями, и они высвобождаются. Внезапно моя дерзкая сводная сестра оказывается распростертой на своей красивой белой кровати, обнаженная и совершенная, и все это для меня. Я упиваюсь этим зрелищем, изо всех сил стараясь не взорваться. Ещё нет.

— Я жду, Дрейк… — Поддразнивает она, небрежно поглаживая свою киску.

О, какого хрена… Не раздумывая больше, я нажимаю на кнопку микрофона и замолкаю, позволяя шлепанью моей плоти, когда я поглаживаю себя, быть единственным звуком, слышимым на линии.

— Намного лучше, — отвечает она.

Слегка наклонив телефон, она направляет его к верхушке своих бедер, в то время как средним пальцем описывает плотные круги вокруг своего клитора. Боже, она хороша в