то тошнит по несколько часов к ряду, то, наоборот, хочется без остановки лопать. Беременность – то еще приключение.

Однако стоило ей открыть дверь в квартиру, как она услышала громкий женский смех, раздававшийся из гостиной. Также увидела в прихожей обувь отца и заодно несколько пар чужих ботинок, в том числе женских.

Неужели отец уже вернулся с рейса? Или его уволили?

Она прошла в гостиную и обалдела.

За столом сидело четверо мужчин, включая ее отца, и две женщины. Лица их уже окрасились хмелем. А ведь еще даже не полдень!

Но главное, Эва увидела на столе всю ту еду, которую приготовила для себя – контейнеры с салатом и пловом. Все съедено почти подчистую. Даже фрукты – и те почти все слопали.

Что называется, поела, отдохнула…

В этот момент ее пробрала такая злость, что захотелось заорать матом.

– Дочка, – тут же приметил ее отец. – Паршивый ты приготовила плов, есть невозможно.

Эва смерила его диким взглядом и процедила:

– Что ж ели, раз невозможно? Я устала и хочу спать. Вечеринка окончена!

Сама не поняла, как осмелилась сказать такое.

По вытянутому лицу отца поняла, что переступила грань. Его и без того красная физиономия теперь прямо-таки побагровела.

– Ах ты, шаболда! Шлялась непонятно где всю ночь, а теперь еще отцу будешь указывать?

Эву аж перемкнуло от такого высказывания.

– Ты прекрасно знаешь, что я была на работе! Нигде не шлялась… Тебе великолепно известно, что я тружусь в ночную смену, чтобы заработать на те продукты, которые ты ешь!

Эта ее фраза оказалась для отца последней каплей.

Он подскочил с места так резво, что опрокинул стул, и тот с гулким стуком повалился на пол.

– Ты как смеешь так со мной разговаривать? А ну, извинись! И пошла на кухню, приготовь хоть что-нибудь съедобное…

Эва еще раз посмотрела на стол, на остатки любовно приготовленных ею блюд. И ее взяла такая горькая обида, что терпеть было уже невозможно.

Она знала, что отца в принципе лучше не бесить, особенно если выпил. Но сегодня у нее будто сгорели все предохранители.

– Я не буду ничего готовить! – заявила она с горящим взглядом. – И извиняться тоже не буду! Не за что!

– Ах ты тварь…

С этими словами отец ринулся к ней.

До этого дня он никогда ее не бил.

В детстве, бывало, шлепал за какой-нибудь проступок. Много орал на нее, это да, но физически не трогал. Поэтому того, что последовало дальше, Эва все-таки не ожидала.

– Еще при друзьях меня будешь позорить, шельма… – прошипел он, нависая над ней.

Потом резко вцепился в ее плечо левой рукой, большо сжал. А правой со всего размаха зарядил ей по лицу.

В голове у Эвы зазвенело, но она устояла на ногах.

С ошалевшим видом уставилась на родителя. Но тот ни на грамм не усовестился.

– Надо было тебя в детстве ремнем пороть…

Тут-то Эва и сообразила, что он выпил гораздо больше, чем показалось ей изначально. Во взгляде ни намека на адекватность.

Очень сильно испугалась, увидев, как он вдруг потянул руку к ремню, попытался неуклюже его расстегнуть.

Это что же он собрался делать?

Ждать Эва не стала.

Что есть силы пихнула его в грудь и побежала в прихожую. Уже успела сунуть ноги в кроссовки, когда отец прибежал следом. Эва рванулась к двери, успела чуть ее приоткрыть, когда он схватил ее сзади за шею.

– Отпусти! – заверещала она.

В этот момент приоткрытая дверь растворилась настежь.

Эва обалдело уставилась на незваного гостя, который показался в дверном проеме.

– Артур? – охнула она.

Здоровенный, плечистый, в черной кожаной куртке, он занял собой весь проем.

Отец тоже обалдел, завидев нового гостя, но жесткой хватки не разжал, по-прежнему больно впивался пальцами Эве в шею.

– Отцепился от нее! Быстро! – гаркнул Саркисян и шагнул в прихожую без приглашения.

«Как он тут очутился?» – охнула она про себя.

Глава 11. Как он там очутился

После ухода Эвы Артур и близко не успокоился.

Битых полчаса мерил свой кабинет шагами, а голова кипела от обилия мыслей.

Самое паршивое – ведь так толком с ней и не поговорил. Разговор получился пустой, ни о чем.

Нарычал на девчонку, она в ответ надула губы. Сплошной конструктив, нечего сказать.

Вообще-то, Артур считал себя очень рациональным и уравновешенным человеком. В сравнении с братьями так уж точно. На работе его вообще ничто не могло вывести из себя, а уж стрессов в рекламном деле с избытком, только и успевай разгребать проблемы.

Но вот с Эвой он попросту не мог держать голову холодной.

Бесила его эта девушка!

Заводила одним своим присутствием так, что хотелось рычать от острой неудовлетворенности. И злила тем, что оказалась не такой, какой он хотел ее видеть.

А как она рассуждала про квартиру? Видите ли, она думала, что для него это мелочи. Каково? Что называется, почувствуй себя нищим, дорогой Артур.

А какую невинную овечку из себя строила?

«Я правда беременна, – так она сказала. – Это твой ребенок».

Он, видимо, вчера родился и просто должен был поверить ей на слово. Хоть справку бы принесла, честное слово.

Впрочем, он и сам хорош. Нет, чтобы схватить деву под руку и отвезти в больницу! Там бы все и проверил. А окажись она беременна, сразу сдали бы анализ на ДНК. Вполне возможно, этого хватило бы, чтобы девчонка прекратила ломать комедию.

Но нет, Артур этого не сделал. Почему? Вопрос без ответа.

С этими мыслями Артур схватился за телефон. Хотел позвонить паршивке, сказать, чтобы вернулась. Однако Эва оказалась недоступна, что взбесило его еще больше.

После неудачной попытки дозвониться, Артур набрал номер ее начальницы и вскоре выяснил, что Эва отработала ночную смену и ушла домой.

Ночную смену, чтоб ее! С его ребенком под сердцем! Предположительно, конечно, но все же…

Тут-то его голова вскипела окончательно.

Артур будет не Артур, но Эва больше ни под кого в этой гостинице не ляжет. Никогда! Он завтра же обратится к Баграту и решит этот вопрос.

«Солнечный рай» – не притон.

Недолго думая, он залез в ее личное дело, нашел адрес.

Прыгнул в машину и поехал к ней незваным гостем.

Решил просто – он предложит Эве сдать ДНК-тест, и будет решать вопросы, уже получив его результаты.

Если ребенок его… Артур его признает. И купит Эве вожделенную квартиру.

Вполне возможно, она и спала с ним только в расчете на это. Ведь целых несколько дней до того, как он