Не желая смущать ее, Райли повернулся к третьей могиле, к той, где был похоронен Старый Пит. И тут Торн удивленно поднял брови – поперек могилы лежал огромный пес, помесь гончей и дворняги. Голова собаки покоилась на лапах. Длинные висячие уши доставали до земли. Большие темные глаза с тоской смотрели на Райли. Неужели это Скитер?

Тут Райли заметил миску с водой и тарелку с засохшими остатками пищи у края могилы и понял, что пса кто-то подкармливает. Он перевел взгляд с миски на пса и увидел шрам от раны на спине собаки. Райли нахмурился, разглядывая нездоровую худобу пса и его тусклую клочковатую шерсть. Похоже, Глория была не единственной, кто отказывался от пищи.

Райли шагнул вперед и опустился на корточки рядом с верным другом Старого Пита. Положив шляпу на колени, он протянул руку и почесал собаку за ухом. Пес неохотно дернул хвостом. Продолжая гладить Скитера и поглядывая на сгорбленную спину Глории, Райли внезапно почувствовал, какой непереносимой тяжестью давит на него атмосфера этого места. Голый холм, открытый всем ветрам. Три надгробия. Три бугорка земли, и над ними три аккуратно побеленных креста. Глория, стоящая на коленях между первыми двумя могилами, и Скитер, распластавшийся на третьей. А теперь и он сам – сидит здесь на корточках рядом с третьей могилой. Абсолютно один.

Неожиданно Глория заговорила:

– Они стреляли в Скитера… в тот день. Наверное, он убежал зализывать раны. Мы долго не видели его. Думали, умер. А потом, неделю назад, пес вдруг появился. Но отказывается от пищи и не хочет покидать могилу Старого Пита.

Глория всхлипнула, и у Райли сжалось сердце. Стараясь сдержать слезы, она вытерла глаза кулаками. Торн слышал, как тяжело и хрипло она дышит. Ему очень хотелось бы помочь Глории, но он не знал, что для этого надо сделать. Он подумал, что даже легкое прикосновение могло бы показаться ей сейчас грубым и неуместным.

Когда Глория снова заговорила, в ее голосе звучали горечь и гнев:

– Он хочет умереть, Райли. Взгляни на него. Он не хочет больше жить. И я ничем не могу ему помочь. Я ведь притащила его домой, несмотря на то, что он очень большой и тяжелый. Но он так страшно выл, что Бидди не выдержала и отпустила его.

Райли продолжал отрешенно наблюдать, как Глория выдергивает сорную траву на могиле своего отца, а затем с бесконечной нежностью проводит рукой по холмику земли. Неожиданно она повернулась и взглянула на Торна. Во взгляде Глории читалось обвинение, будто это Райли был виноват во всех несчастьях, постигших семью Лолес.

– Знаешь, когда Бидди выпустила Скитера, он прибежал прямо сюда. И с тех пор не сдвинулся с места. Что мне делать, Райли?

Райли отвел взгляд, как если бы он действительно был в чем-то виноват. У него не было сил смотреть в лицо Глории, видеть заплаканные глаза, дрожащий подбородок.

– Я не знаю, Глория, – вздохнул он, глядя в сторону. Немного помолчав, он снова взглянул на подругу, и его охватил страх. Бледные щеки Глории были мокры от слез, волосы спутаны. Она выглядела очень болезненной, хрупкой и слабой. Сейчас она казалась гораздо старше своих лет.

– Что ты здесь делаешь? – вдруг спросила Глория, недоверчиво сощурив глаза. – Пришел отдать дань памяти?

Райли обвел взглядом могилы родителей Глории, а затем посмотрел на нее.

– И это тоже. Но главное, я пришел за тобой. Я говорил с Бидди. – Торн бросил выразительный взгляд на неподвижное тело собаки и нахмурился: – Она говорит, что ты ничего не ешь.

– Я ем. – Глория с вызовом посмотрела на Райли, хотя по ее щекам безостановочно катились слезы.

– Да? И когда же ты ела в последний раз?

На лице Глории появилось растерянное выражение.

– Не помню.

Райли встал, надел шляпу и протянул ей руку.

– Пойдем. Тебе надо поесть. Прямо сейчас. И я обязательно за этим прослежу.

Глория покачала головой:

– Я не могу. Мне нужно…

– Не спорь, Глория! Если понадобится, я взвалю тебя на плечи и отнесу в дом. Клянусь, я так и сделаю! И тогда уж будь спокойна, никто не выпустит тебя оттуда. – Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, Райли обошел могилу Старого Пита и встал рядом с надгробием Джей-Си Лолеса.

Но у Торна не хватило мужества проявить твердость. Когда он увидел, как Глория вцепилась в подол своей измятой юбки и смотрит на него, с мольбой и печалью в зеленых глазах, у Райли перехватило дыхание.

– Черт возьми, Глория, – пробормотал он, снова опускаясь на корточки, – я просто не могу видеть тебя такой, – повинуясь внезапному порыву, он протянул ей руку. Глория не двинулась с места, но Райли не убрал руки. – Милая, я прошу тебя как друг. Голодом ты никому не поможешь, и себе в первую очередь. Ты можешь только заболеть. Тебе нужно есть, чтобы быть сильной. Слишком много людей зависит от тебя.

Глория сидела неподвижно, не сводя глаз с руки Райли. Ее подбородок дрожал, а глаза были полны слез.

Райли улыбнулся, надеясь, что та бесконечная нежность, которую он сейчас испытывает к этой девочке, поможет убедить и успокоить ее.

– Ты нужна мне, Глория. Хотя эти твои ребята в конюшне, кажется, ни во что меня не ставят. А Бидди… кто позаботится о ней? Ей ведь уже немало лет, ты же знаешь. А ведь есть еще и твои сестры. Неужели ты хочешь, чтобы они вернулись домой и нашли тебя похороненной здесь, на этом холме, а ранчо Лолесов оказалось бы полностью разорено и уничтожено?

Глория заколебалась. В ее глазах теперь отражалась неуверенность. Райли перевел дыхание.

– Дай мне руку, Глория. Я помогу тебе.

Она снова повернулась к могилам своих родителей и покачала головой:

– Нет. Ты тоже оставишь меня. Все остальные уже сделали это.

Сердце Райли учащенно забилось:

– Бидди не оставила тебя. И я не брошу тебя, Глория. Никогда.

Она подняла глаза, встретила взгляд Райли и нерешительно протянула к нему руку. Но не успели их руки соприкоснуться, как она в страхе отдернула пальцы. Ее зеленые глаза вспыхнули темным огнем.

– Дай мне слово, Райли, что все будет хорошо. Обещай мне это.

Райли кивнул, молясь про себя, чтобы его слова не обернулись ложью.

– Я обещаю тебе, Глория. А теперь дай мне руку.

Огонь в ее глазах погас. Теперь она смотрела на Райли так, будто увидела впервые и только сейчас поняла, кто это такой. Наконец она нерешительно прикоснулась к его руке.

Райли почувствовал, как мучительное напряжение отпускает его. Он крепко сжал маленькую ладошку, чтобы Глория вдруг не передумала. Длинные тонкие пальцы его подруги были холодными и такими хрупкими, что у Райли защемило и груди. Но нужно было действовать. Пока все шло хорошо. Торн вскочил на ноги, помогая ей подняться. Невольно они оба взглянули на Скитера.