одно, что могли пожелать.

Чрез поля до реки, по течению вниз,

До озер, где играл по утрам легкий бриз,

Двое шли, опасаясь вновь встретить отца,

В своем странствии только вперед без конца.

Но жестокий Милон оказался сильней,

Он томился в тюрьме, проклиная детей,

Клетку бил кулаками и ночью и днем,

Только ярость хранил в темном сердце своем.

Крик неистовой силы сорвался из уст,

Он ударил опять и пошел эхом хруст.

Клетка натиск титана не в силах сдержать,

Наконец-то Милон смог темницу сломать.

Вылез с ямы, что рыл его сын девять дней,

Стал следы искать крови и плоти своей.

Нелюбимых детей чуял запах и страх,

Рисовалась дорога в Милона глазах.

Вскоре в омуте тихом, в далекой дали,

Где в забвении Нева с Гефаем жили,

Появился титан, их жестокий кошмар,

И отведал Гефай его гневный удар.

Он отправил Гефая в далекий тот край,

Где Фаронис бросался огнем невзначай,

Свое чадо к вершине горы приковал,

Так жестоко Гефая Милон наказал.

И томился Гефай на вершине годами,

Злые тучи хлестали его батогами,

Жар ста молний его непрерывно разил.

Там, на Мрачной горе, сын остался без сил.

Но на помощь ему появился Дион,

Друг Гефая, что был им когда-то спасен.

В аметистовом камне сто молний закрыл,

От железа Гефая он освободил.

Возвратившись домой, тот родных не встречал,

Лишь отца, что, на землю упав, крепко спал.

А страдальная Нева, познав вкус потерь,

Не желала и жить в этом мире теперь.

Убежала в ночи и направилась в лес,

Свой отправила зов до бессмертных небес:

«О, Великий Морфей, повелитель всех снов,

Царь прекрасной страны из далеких миров!

Явись мне в ночи, ниоткуда возникни,

Туманом пурпурным в сознанье проникни,

Забери мою душу в мир снов навека,

Там меня не достанет Милона рука».

И явился тотчас ей правитель Морфей,

Его облик возник среди звездных огней.

«Не свершу твою гибель, твоя жизнь ценна,

В королевских делах мне сгодится она.

Я спасу от Милона, спокойно дам жить,

Но за это мне верно ты будешь служить,

Доправлять в мое царство уснувших людей

Будешь ты до конца своих жизненных дней».

Нева сделку Морфея решилась принять,

Свое рабство на службу царю поменять.

И провел ее царь в синевы океан,

Даровал ей правитель пурпурный туман.

«Он из облака сонного был извлечен,

Кто вдохнет его — тут же погрузится в сон.

С ним ты сможешь отца навека усыпить,

Ведь иначе титана никак не убить».

Кроме этого дара он дал ей звезду:

«Ею спящие души с собой я веду».

Приняла этот дар сновидений творца

И, вернувшись домой, усыпила отца.

А затем Нева снова к Морфею ушла,

И отца усыпленного в небо взяла.

Его спящую душу манила звездой,

Как собака слепого, вела за собой.

Много лет пролетело, как птицы ключом,

Нева души манила тем звездным лучом,

А в то время титанов их дети повергли,

Безграничную силу в бою опровергли.

Всех потомков титанов Коэлус призвал

И в Небесном Дворце новый дом даровал.

Но узнал громовержца способность Гефай:

«Аметист у Диона украл?! Отвечай!»

Лишь подумал Гефай, дар царя увидав:

«Он Диона убил, его силу украв,

Чтоб подняться на трон, быть владыкой миров,

Силе дал он свободу от камня оков».

И представил Гефай, что Дион нежилец,

Что принес ему царь-громовержец конец,

Загорелся потомок титана, вскипел,

За спасителем-другом Гефай сожалел.

Но ответил Коэлус: «Не крал ничего,

Дар поднес мне Дион и должник я его,

Спас мне жизнь, тем победу богам подарил,

Я за подвиг великий его наградил.

Его лес под защитой божественных чар,

Чужаков нежеланных ждет молнии жар,

А Дион все трудится во благо богов,

Чудеса изучает далеких миров».

Услыхав то, расплылся в улыбке Гефай,

В Зеркалах Провиденья увидел тот край,

Где в достатке Дион продолжал долгий труд,

Изучая все множества мира причуд.

«Мне помог он спастись от погибели верной,

На вершине далекой, чужой горы скверной»

— И о жизни нелегкой Гефай рассказал,

«Наши судьбы похожи» — Коэлус признал.

А, узнав о разлуке с любимой сестрой,

О своих вспомнил братьях и крови родной.

Громовержец решил вдруг Гефаю помочь

И во сне встретил Неву, как грянула ночь.

Та явилась ему под покровом звезды,

Оставляя в сознании бога следы,

Забрала его душу в прекраснейший сон,

Пробудился владыка средь замка колон.

В ту прекрасную деву влюбился тотчас,

И решил, что надежды огонь не угас.

Знал, что сон неспроста его ум посетил,

Понял сразу: Морфей эту деву пленил.

Снов владыка из душ свои силы черпал,

Как прекрасные сны им в ночи даровал,

Как манил за собой, нес святую зарю.

Он давно во дворце не являлся царю.

Зов богини Коэлус прочел по глазам

И в пурпурную мглу в ночь направился сам.

Он к Морфею прибыл и потребовал Неву,

Чтоб прослыла по миру его королевой.

Согласился владыка ее отпустить,

Но потребовал цену за то уплатить:

«Из Ущелья Кошмаров сбежал мой слуга,

Это ужас и имя ему Мируга.

Он владычит над страхом людей и рождает

Те кошмары ночные, что дух поражают,

Тех, кто дерзок во снах оставаться всю ночь,

Прокормить Миругу мне желают помочь,

Я бросаю в Ущелье, где смерть их придет,

Ведь на дне пустоты дух голодный их ждет.

Он питается страхом людей и пылает,

Когда новые ужасы в души вселяет.

Приведи мне его и получишь жену,

Поспеши, ведь немало стоит на кону».

Засмеялся Морфей, растворился в тумане,

Как река, что все воды скрывает в лимане.

И свелел царь небесный оковы создать,

Чтоб любого на свете могли удержать.

Так небесный кузнец, имя Кирес ему,

Взялся делать с металла кошмару тюрьму.

А Коэлус отправил Гефая искать,

Сам же тоже не мог во дворце отдыхать:

Он взглянул из небес: где владычит испуг,

Мируга где посеял свой страшный недуг?

И, найдя свою цель, опустился за ней,

Встретил худший кошмар сновидений людей.

Миругу одолеть своей силой сумел,

И в оковы святые сковать захотел.

Дух призвал свой кошмар и владыке внедрил,

Бог упал на колени, как будто без сил.

Видел ужасы-сны, как горят небеса,

Как на травы упала из крови роса,

Видел смерти богов через темный