– Наверное, это я спьяну болтаю, – в конце концов начала Либби, – но чувство такое, будто я знаю тебя сто лет, а не два часа.

– Та же история, – ответил он. – И нет, не думаю, что это пьяная болтовня.

И передвинул руку, потянувшись к своему бокалу. Его мизинец коснулся ее мизинца, прежде чем он убрал руку. Либби подвинула свою, чтобы они соприкоснулись.

Прошел еще час в разговорах, но в конце концов больше Либби сдерживаться не могла. Подалась через деревянный столик, положив свою ладонь ему на руку, и сближала губы, пока они не встретились. Это был первый поцелуй, поцелуй возлюбленных и поцелуй двух человек, знающих друг друга как свои пять пальцев, – всё в одном. Либби не хотелось, чтобы он кончался.

Внезапно она ощутила, что ее дергают за рукав.

– Либс, дико извиняюсь, но ты нам нужна, – взвинченно проговорила Ния.

– Чего? – отрубила Либби.

– Дико извиняюсь, – одними губами произнесла Ния в адрес нового друга Либби. – Керис упала с туалетного бачка.

– Упала с бачка? Что она на нем делала?!

– Перебрала водки с апельсиновым соком и отплясывала на нем, когда поскользнулась и разбила лицо о пол. Она в отключке. Мы вызвали «Скорую».

– Вот жопа! – буркнула Либби и повернулась к человеку, имени которого до сих пор не знала: – Я вернусь. – Она с надеждой улыбнулась, вставая со скамьи. – Пожалуйста, подожди здесь.

В женском туалете стало ясно, что травмы Керис отнюдь не поверхностные. Потом, идя рядом с носилками, везшими ее подругу в карету «Скорой помощи», Либби повернула голову, чтобы увидеть его в последний раз, но пьянчуги перегородили заднюю дверь, так что разглядеть его так и не удалось…

Прошло уже шесть месяцев, а Либби так и не могла выбросить незнакомца из головы. Один раз даже поймала себя на том, что блуждает в парфюмерном отделе универмага «Джон Льюис», пшикая разными одеколонами на картонные пробнички и пытаясь подобрать запомнившийся ей запах.

Либби проклинала себя за то, что не переспросила его имя, потому что без него онлайн-поиск превратился в сизифов труд. Она часами шарила по интернету, размещая его описание в соцсетях и оставляя свой электронный адрес, на случай если кто-нибудь его узнает. Не считая горстки ответов приколистов – полный пролет.

Дважды она совершала девятнадцатимильное путешествие ради повторного посещения того манчестерского бара, на случай если он там завсегдатай. И хотя не один час одиноко просидела в кабинке, наблюдая за людьми, он нигде не показывался. Персонал бара не узнал его по описанию, которое она дала, а он не лайкнул паб на странице заведения в «Фейсбуке». Операторы такси просматривать свои записи без его имени не могли; прочесывание «ЛинкдИн» частым гребнем в поисках бывших работников автопрома не выдало ни одной знакомой фотки. Последняя ее надежда – телепатия – толку не дала, как и следовало ожидать.

В самой глубине сердца Либби понимала, что пора признать поражение. Найти человека без имени попросту невозможно. Она даже гадала, не использует ли в глубине души эти поиски как оправдание, чтобы не возвращаться на сцену знакомств. Быть может, это идеальный тип отношений для нее – если не удастся его отыскать, Либби никогда не узнает его по-настоящему, и он не сможет ее подвести. И никогда не станет вторым Уильямом.

Либби и не заметила, как добралась до места назначения. Поколебалась, глядя через дорогу с оживленным движением на двухсотлетнее здание. Бывшая ратуша Бирмингема явно выбивается из своего более современного окружения. Ее архитектура в романском стиле воплощена в известняке и серовато-белых кирпичах, выставляя напоказ десятки колонн, подпирающих двускатную крышу. Сооружение впечатляющее, но Либби ужасала перспектива до конца дня торчать внутри.

Либби нога за ногу проплелась по плитам дорожки, через стеклянные раздвижные двери и ступила в фойе. Тут ее внимание привлек аромат свежей выпечки и кофе, так что она купила в кафе булочку с шоколадом и банан.

Обойдя лифт стороной, предпочла оттянуть неизбежное, одолев пять пролетов каменных ступеней. У прочной дубовой двустворчатой двери с петлями шириной с доброе весло одернула одежду, чтобы не осталось ни единой морщинки, и нажала на кнопку звонка. Вспыхнула ярко-голубая светодиодная панель.

– Требуется сканирование отпечатков пальцев, – сообщил машинный женский голос, и Либби поднесла правую ладонь к объективу камеры. – Подтверждено, – добавил голос, и двери распахнулись.

В комнате она насчитала шестерых мужчин и женщин в деловой одежде. Некоторые разговаривали через гарнитуры, подключенные к мобильным телефонам; другие работали на компьютерах, но Либби не видела, что показывают экраны. К ней подошли двое сотрудников службы безопасности, облаченные с головы до пят в черное. У каждого одна радужная оболочка была чуточку обесцвечена, и Либби распознала в них смарт-линзы. «И почему это в наши дни все должно быть смартовое?» – подумала она. Быть может, Ния права и Либби самое место в мрачном Средневековье, хоть и без динозавров? Охранники сопроводили ее к столу.

– Положите личные вещи в эту коробку, – грубо потребовал один, и Либби подчинилась, положив свою сумочку, часы и мобильный телефон в коробку.

– Давненько я таких не видал, – заметил второй охранник, беря гаджет Либби, чтобы продемонстрировать коллеге. Попытался согнуть его негнущееся шасси, грозя сломать.

– Осторожно! – предостерегла Либби.

– Держу пари, она до сих пор и наликом пользуется, – присовокупил его коллега.

После рентгена сумочку ей вернули, а телефон и часы поместили в серебристый металлический шкафчик под столом. С помощью белых дисков, прикрепленных ремешками к ладоням, просканировали Либби с головы до пят в поисках записывающих устройств и средств связи. С удовлетворением убедившись, что ни тех, ни других нет, тот, что пониже ростом, достал из запечатанного пакета ватную палочку.

– Рот, – распорядился, мазнул ватным тампоном по ее языку и вставил его в цилиндрический контейнер размером с колпачок авторучки. Стоя с ним почти лицом к лицу, Либби заметила свое крохотное изображение, отраженное в его смарт-линзе, – наверное, взятое из ее государственной идентификационной карты вкупе с информацией, прочесть которую может только он.

– Говорите сюда, – продолжал он, поднося планшет к ее рту. – Имя.

– Либби Диксон, – сказала она, и на экране распознавания отпечатка голоса появилась зеленая галочка. – Я что, должна этим весь день заниматься? Не возьму в толк, как мои ДНК или голос могли сильно измениться за последние сутки.

– Правила есть правила, – отрезал охранник и сопроводил ее к очередной внушительной двустворчатой двери. Настучал код и подставил для сканирования собственный глаз, прежде чем двери распахнулись в просторный квадратный зал.