– Еще двое несчастных дураков пытались добыть пылефракс, – печально констатировал он. Склонив голову набок, Форфикюль стал внимательно вслушиваться. – Погибшего зовут Тендон, он душегубец.

– Я помню его, – сказала Мамаша Твердопух. – Он частенько у нас бывает, то есть бывал. От него вечно несло свежевыдубленной кожей.

Форфикюль кивнул.

– Уцелевшего зовут Слич, – продолжал он и вздрогнул. – Ох-ох-ох, ну и мерзавец же он! Он смешал грозофракс с порошком сухостоя и уговорил Тендона сделать за него грязную работу.

Мамаша Твердопух нахмурилась.

– Все отчаялись и готовы на все ради пылефракса, – произнесла она, злобно сверкая глазами. – Если кого-то и винить за то, что случилось, так их. – Она кивнула в сторону шумно веселившихся членов Лиги. – О небо, чего бы я только не отдала, чтобы стереть самодовольные улыбки с их мерзких рож, и причем со всех!

День был в разгаре, когда экипаж «Громобоя», успешно провернув сделку с лесными троллями на большую партию бревен железного дерева, уже направлялся домой, в Нижний Город. Прутик, виновник этого, был особенно доволен собой.

Он вырос среди лесных троллей и прекрасно знал их повадки. Прутик знал, когда их «нет» означает «да». Он знал, когда следует торговаться и, что еще важнее, когда надлежит остановиться, ибо, если лесному троллю предложить слишком мало за его лес, он обидится и вообще откажется продавать что бы то ни было. Когда Прутик заметил на лицах троллей соответствующие знаки – поджатые губы и подрагивающий кончик носа, – он кивнул отцу. В итоге более выгодной сделки попросту и быть не могло!

И, чтобы отметить удачу, Облачный Волк открыл бочонок лесного грога и поднес каждому члену разношерстного экипажа по стакану огненной жидкости.

– За хорошую работу! – провозгласил он.

– За хорошую работу! – рявкнули в ответ небесные пираты.

Тем Кородер, длинноволосый великан, похлопал Прутика по спине и стиснул его плечо.

– Если бы этот мальчуган не знал так хорошо обитателей Темных Лесов, мы никогда не получили бы лес по такой цене, – сказал он, поднимая стакан. – За Прутика!

– За Прутика! – дружно подхватили небесные пираты. Даже Хитрован, квартирмейстер, от которого обычно доброго слова не дождешься, великодушно признал:

– А он действительно неплохо справился с делом.

Лишь один из команды не присоединился к поздравлениям – сам Облачный Волк. Более того, когда Тем Кородер провозгласил свой тост, капитан резко развернулся и пошел к штурвалу. Прутик все прекрасно понимал. Никто из экипажа не знал, что он – сын Облачного Волка. Чтобы избежать обвинений в предпочтении кого-то кому-то, капитан решил, что так будет лучше. В соответствии с этим принципом он всегда обращался с Прутиком куда более сурово, чем с остальными, и ни одним взглядом, ни одним словом ни разу не выдал чувств, которые наверняка испытывал к сыну.

Понять причину суровости Облачного Волка было несложно, но как же трудно было ее принять! Каждый пренебрежительный жест, каждое замечание, каждое грубое слово задевали Прутика за живое, ему казалось, что отец стыдится его. Сейчас, укротив гордость. Прутик поднялся на капитанский мостик.

– Как ты думаешь, когда мы прибудем? – робко спросил он.

– К ночи, – ответил Облачный Волк, крепко держа штурвал и одновременно орудуя рычагами противовесов. – Если ветер не переменится.

Прутик с восхищением наблюдал за отцом. Всем известно, как непросто управлять небесным кораблем, но Облачный Волк делал это с такой легкостью и с таким мастерством, словно родился с этим умением. Он чувствовал корабль, как будто «Громобой» был частью его самого. Выслушав рассказ Птицы-Помогарь, Прутик знал, откуда все это.

– Я полагаю, что ты выучил все о воздухоплавании и… преследовании бурь в Рыцарской Академии…

Облачный Волк обернулся и с удивлением посмотрел на сына.

– Что тебе известно о Рыцарской Академии? – спросил он.

– Да, в общем… немного, – замялся Прутик. – Птица-Помогарь мне рассказала…

– Тьфу ты! Вот трепло! – выдохнул с облегчением Облачный Волк. – Лучше жить настоящим, чем вспоминать прошлое, – резко добавил он. А затем, явно желая переменить тему разговора, произнес: – Тебе самому уже давно пора научиться управлять небесным кораблем.

У Прутика учащенно забилось сердце. Он летал на корабле с воздушными пиратами уже более двух лет. Как и они, он был одет в длинную тяжелую куртку с многочисленным снаряжением – подзорной трубой, дреком, компасом, весами и фляжкой… Как и другие пираты, он носил затейливо украшенный защитный нагрудник из тисненой кожи, а на спине у него был закреплен комплект сложенных парашютных крыльев. В то же время обязанности Прутика на борту корабля ограничивались выполнением работы прислуги: он мыл, драил и чистил, он был мальчиком на побегушках. Но теперь, кажется, это должно измениться!

– Летучий камень, остывая, поднимает корабль в небо, – начал теоретический курс кораблевождения Облачный Волк. – Уравновешивание и маневрирование корабля осуществляются вручную, при помощи этого. – Он указал на два длинных ряда рычагов, у каждого из которых был свой угол наклона.

Прутик кивнул, слушая с увлечением.

– Эти рычаги соединены с системой противовесов. Кормовой противовес, носовой противовес, противовесы правого борта! – маленький, средний и большой; противовесы левого борта – такие же, затем серединный противовес, передний противовес, задний противовес, а также клутовые противовесы… – перечислял Облачный Волк. – А эти рычаги, расположенные с другой стороны, управляют парусами: фок, кормовой, топсель, – называл он рычаги, легко ударяя по очереди каждый. – Грот – первый и второй, скайсель, стаксель, стадсель, роксель, спинакер и кливер. Понял? А самое главное – удерживать все в равновесии.

Прутик нерешительно кивнул. Облачный Волк отступил назад и резко сказал:

– Ну, тогда давай. Держи штурвал, и посмотрим, на что ты способен.

Сначала все было просто. Рычаги были уже переключены, и Прутик всего лишь должен был держать штурвальное колесо. Но внезапный порыв северо-восточного ветра, заставивший корабль наклониться, сразу же многократно усложнил задачу.

– Поднять средний противовес правого борта! – скомандовал капитан. Прутика охватила паника. Какой это рычаг – восьмой или девятый слева? Он схватился за девятый и дернул – корабль дал крен. – Не так сильно! – рявкнул Облачный Волк. – Поднять стаксель и опустить большой противовес левого борта… Левого, идиот! – взревел он, когда корабль наклонился еще сильнее.