В этот момент в Лабетову подошел Гнатюк.

— Здорово, Кутузов, дай закурить. Чего, опять глаз спёрли? Я слышал, его Андрюшка спёр.

Аура Лабетова ощетинилась и стала наливаться красным цветом. На месте фуфайки образовался костюм и всякие бандитские причиндалы.

— Ну, и на хрена ему мой глаз? Чего своих не хватает?

— Он его проглотил. Ему кто-то сказал, что чтобы стать умным и подключиться к Космосу, нужно открыть третий глаз.

— Вот дебила кусок. Ну, и какой частью тела он будет этим глазом на Космос глядеть, когда тот откроется. Я ему сейчас все глаза туда натяну для абсолютного прозрения.

Андрюшка-Будда сидел в своих оранжевых одеждах монаха в позе лотоса на деревяшке и строил пирамидку из дорожной пыли. Его детская светло-розовая аура излучала вселенскую гармонию и беззащитность новорожденного. В его направлении решительной походкой наступал Лабетов. Нависнув над Андрюшей, бандитское пламя обхватило светло-розовый шарик и стало давить со всех сторон. Сидя на корточках, Лабетов очень тихо прессовал провинившегося ребенка. Дикий ужас на лице жертвы красочно передавался с поверхности маленького позеленевшего комочка света. Давление было таким, что глаз сам должен был родиться из недр Андрюши.

— Вот и ответ на твой вопрос, — сказал Никто. — Так Андрюша-Будда стал бандитом Лабетовым. Лабетов и рад был бы быть Буддой, но его социальный имидж уверенно держит его в костюме от Versace и с магнумом под мышкой.

— Ты хочешь сказать, что если бы сейчас Лабетова никто не видел, то он вел себя иначе?

— Может по привычке грубо и нахально, но уже без страха потерять своё лицо в глазах окружающих. Он инстинктивно чувствует сходство с Андрюшей и ему совсем не хочется попасть снова в его положение. Показательное выступление сыграно мастерски. Замечательно выбрана сцена, где два актера играют свои роли для всех зрителей своего социума. Жалость — ничто, имидж — всё. Не дай себя захлопнуть. Только обидно не то, что мы сейчас наблюдаем, а то, что эту роль нужно играть всегда. А это значит, что энергия, которая есть у человека, почти целиком уходит на всякие понты. Психологи утверждают, что как бы ни выглядел человек, на нём может задержаться взгляд окружающих людей максимум на две минуты. И если он не станет стимулировать заинтересованность своим поведением, то каждый вернется к собственным переживаниям и поддержанию своего имиджа. Вот и выходит, что вся жизненная сила ушла на две минуты фарса.

— Выходит люди зациклены на себе. Только что будет, если разорвать этот порочный круг?

— Ни для кого не секрет, что чем больше энергии, тем больше возможностей. Самой энергии абсолютно все равно, куда течь, но только не стоять на месте. Если ты вспомнишь первые уроки физики, на которых изучали волновые свойства энергии, то сможешь прийти к глобальным постулатам окружающего мира. Я тебе напомню о том, что любая волна имеет свою частоту за промежуток времени и амплитуду в пространстве. Так вот, если частота энергии будет замедляться, то непроизвольно будет сгущаться и образовывать материю. Ежели наоборот, будет ускоряться, то перейдет в сферу информации. Как говорится в Библии «в начале было слово», то есть: информационный образ, который замедлился и оформился в энергию, через промежуток времени материализовался и создал ту реальность, которая первоначально задумалась. Весь секрет именно в частоте волновых процессов. Максимальной частотой обладает Бог, который просто замедлился до степени материализации.

— Ты хочешь сказать, что если разогнать частоту своей энергии до максимума, то можно постичь Бога?

— В этом вопросе теория с практикой расходятся. И здесь вовсе нет никакого секрета сущности Бога от своего же материального проявления в форме человека. Проблема заключается в том, что материя является проводником для энергии и информации. А у каждого проводника есть пределы своих возможностей. Если по такому проводу-человеку пустить ток с частотой как у Бога, то провод просто сразу сгорит. Таковы законы физики, и ничего личного. Пропускная способность более низких частот сквозь тело зависит от того, насколько чистые энергетические каналы у человека, так как они могут и зашлаковываться. В этом случае поступающая энергия начнет пробивать пробки пока не найдет выход.

Краем глаза я увидел появившуюся шаровую молнию над Завъяловым. Блестящий шар играл своими щупальцами над лысиной мужика. Тот почувствовал что-то не понятное, но в этот момент молния вошла ему в голову. Завъялов заорал и как парализованный свалился, где и стоял, громко стукнувшись головой о край скамейки. Все мышцы его были до предела напряжены, глаза смотрели в никуда, лицо становилось синим. Для окружающих это зрелище было привычным, и пара соседей его повернули на бок, чтобы если появится рвота, он ей не захлебнулся. Бедняга не мог дышать и его жилы на шее вздулись, а изо рта пошла пена. Существует непонятная легенда совать в рот при приступе всякие подручные предметы, чтобы человек не откусил себе язык. Я думаю, что в таком состоянии сможет раскрыть челюсти только домкрат. Светящаяся молния в голове Завъялова сделала усилие и пробила невидимую стену. Электрический ток пошел по телу, которое стало трястись. Ребята прижимали к земле бедолагу, пока у того была конвульсия. Вся молния прошла тело и ушла в землю через ноги. С шипящим вздохом Завъялов обмяк, и штаны его стали мокрыми. Не приходя в сознание он уснул. Санитары принесли носилки и унесли потерпевшего. На краю скамейки виднелось свежее красное пятно.

— Наверное, хорошо, что человек не помнит о том, что с ним происходило во время приступа, — сказал рядом сидящий Федор и поправил больничную фуфайку.

— Это точно, — ответил Виталий Витальевич.

— Вот у Завъялова раз в неделю такие приходы по минуте или две, а у Кузнечика из первой палаты приступы идут волнами: один прошел, а за ним другой. И так до получаса. Ему врачи все зубы вырвали, чтоб языком не подавился.

— Да ему и зубы-то ни к чему. У него мозгов, наверно, как у курицы: гадит под себя, а когда хочет жрать, то орет. Дауны и то умнее. Эти хоть сортиром и ложкой сами пользоваться могут.

— Слушай, а ты не знаешь, Кузнец такой всегда был или стал идиотом?

— Наверное, всегда. Он ведь еще молодой, хоть выглядит взрослым. Сколько раз сюда попадал — он всегда в первой палате жил. Куда его такого девать? Разве что в зоопарк, в обезьянник. Только, наверно, ему все равно.

— Ну, не скажи. Там его бы бананами кормили, да детишки конфеты кидали. А здесь яблоки беззубой пастью приходится