пустые глазницы, смотрящие на нее. Кейт попросила свою домработницу, Флер, на время перенести все ее вещи из этой ванной в одну из гостевых. Полицейские все забрали – и дохлых мышей, и записку. Ванную комнату обыскали в поисках улик. Если в полиции после полученной Кейт эсэмэски еще не были уверены в том, что ей грозит опасность, то мертвые мыши их убедили. Андерсон, стоя около раковины, не смог скрыть тревоги. Он настоятельно просил Кейт и Саймона никому ничего не рассказывать.

Сначала эсэмэс, а теперь это… кто же следил за ней, кто только и ждал, чтобы сделать ей больно? Детский стишок с навязчивой мелодией вновь и вновь звучал в голове Кейт, ей хотелось вскрикнуть. Была ли у убийцы на уме третья жертва? Если да, то кто? Саймон? Харрисон? Или – от этой мысли Кейт зябко поежилась – Аннабел? И если уж на то пошло, за какой-такой беззаботной жизнью она бежала? Она из кожи вон лезла, чтобы поступить на медицинский факультет, сдала специальный вступительный экзамен. А после учебы почти пять лет ординатуры и еще два года специализации в кардиологии. Кейт посвятила себя спасению жизни других людей. А ее мать была щедрым филантропом, оберегала женщин, и люди ее обожали, кроме того человека, как теперь стало ясно, который отправил эсэмэски и записку.

В целях предосторожности Саймон нанял охранников. Год назад он делал кое-какую архитектурную работу для охранной фирмы в Вашингтоне. Он позвонил тому, с кем там контактировал, и теперь двое охранников постоянно дежурили около дома, и еще двое внутри. Один – в небольшой комнате при входе, где у него была возможность следить за изображением с наружных видеокамер на экране компьютера, а другой каждый час обходил все помещения на втором этаже. Полицейские предложили разместить около дома патрульную машину, но Саймон убедил Кейт в том, что четверо охранников, способных посменно дежурить круглые сутки, свою работу сделают лучше. Андерсон возразил – дескать, всю площадь поместья охранникам не охватить, поскольку к двадцати акрам земли вокруг дома вплотную примыкают леса, но представители охранной фирмы заверили следователя в том, что справятся.

Кейт нервно прошла по коридору к гостевой ванной, плотно завернувшись в халат. Ей было жутко думать о том, что убийце удалось незамеченным проскользнуть в ее ванную в течение нескольких часов. Да, конечно, во время поминок в доме было полным-полно народа, но от этого легче не становилось. И полицейские, и охранники, заступив на дежурство, немедленно обыскали весь дом, но Кейт никак не могла избавиться от мысли о том, что они могли все же что-то упустить и что тот, кто оставил в раковине дохлых мышей, мог и сейчас находиться в ее доме, где-то прятался, таился за закрытой дверью и подслушивал.

Утром она долго лежала в кровати, а теперь у нее осталось всего несколько минут для того, чтобы одеться и поехать на чтение завещания ее матери. Оно должно было состояться в десять утра в офисе Гордона. Они было думали, не перенести ли чтение завещания из-за угроз, но решили, что будет лучше поскорее покончить с этим. Когда Кейт вошла в кухню в выбранном ею для такого случая простом сером платье, Саймон читал газету. Отец Кейт сидел за столом и играл с Аннабел в «старую деву». С той ужасной ночи он не возвращался к себе домой. Он поселился в квартире на окраине Балтимора, на берегу залива. Эту квартиру они с Лили купили в прошлом году, чтобы ездить туда на выходные. Аннабел оторвала взгляд от карт и спрыгнула со стула:

– Мамочка!

Кейт подхватила дочку на руки и вдохнула сладкий запах шампуня с клубникой:

– Доброе утро, мое солнышко! Кто выигрывает?

– Я! – прокричала Аннабел и бегом вернулась на свое место.

Кейт следом за дочерью подошла к столу, наклонилась и поцеловала отца в щеку. Она снова обратила внимание на то, что у него кожа землистого цвета, а взгляд отстраненный, рассеянный.

– Доброе утро, – проговорил Саймон, сложил газету и положил на стол перед собой. Он встал и спросил у жены: – Как ты себя чувствуешь?

– Так себе.

– Кофе?

– Да, спасибо.

Саймон налил ей чашку кофе французской обжарки, но когда Кейт брала у него чашку, пальцы у нее задрожали, и она уронила чашку. Кейт опустила глаза, посмотрела на пролитый кофе и разбитую чашку и залилась слезами. При виде расстроенной матери расплакалась Аннабел.

– О, детка! Все хорошо, – спохватилась Кейт. – Все нормально, с мамой все в порядке.

Она обнимала Аннабел, пока та не успокоилась.

– Кейт, тебе надо поесть, – сказал Саймон. Наклонившись, он вытер на полу пролитый кофе и осторожно собрал фарфоровые осколки.

Кейт утерла слезы тыльной стороной ладони:

– Не могу.

Саймон выпрямился, держа на ладони осколки чашки, и бросил взгляд на Харрисона. Но спорить с Кейт ни он, ни ее отец не стали.

– Будь добр, спроси у Хильды, готова ли она, – попросила Кейт. – И напомни ей: пусть возьмет с собой игрушки, чтобы Аннабел было чем заняться, пока мы будем у Гордона.

– Ты уверена, что хочешь взять с собой Аннабел? Не лучше ли ей будет остаться здесь? – мягко спросил Саймон.

Он смотрел на Кейт умоляюще, и она задумалась – уж не собрался ли он снова пытаться казаться любящим и заботливым отцом и мужем, с которым она бы захотела вновь соединить свою судьбу? Отчасти внимательность Саймона ее трогала. Все выглядело почти так, как было раньше.

Но хотя она понимала, что Саймон прав, что Аннабел будет лучше и даже безопаснее дома, при том, что он нанял такое число охранников, Кейт было необходимо, чтобы дочь сейчас была рядом с ней. Она отошла подальше от стола и сказала мужу шепотом, чтобы Аннабел не услышала:

– На днях умерла ее бабушка. – Ее слова для нее самой прозвучали так, словно это было неправдой. – Аннабел по-своему переживает, хотя и не все понимает. Она видит в доме полицейских и охранников. Она маленькая, но понимает: что-то происходит. Я хочу, чтобы она была рядом со мной.

– Пожалуй, я не думал об этом именно так, – признался Саймон. – Скажу Хильде, что мы готовы ехать.

Когда они сели в машину, Кейт обнаружила, что взяла не ту сумочку. Она посмотрела на Саймона и сказала:

– Погоди. Мне нужно обязательно взять с собой EpiPen[18]. Вдруг на обратном пути мы заедем перекусить.

Из-за аллергии на арахис Кейт была вынуждена всегда иметь при себе это лекарство. Как только они выехали на шоссе, Аннабел,