Таня рассмеялась.

– О татуировках даже не спрашивай, – добавила Одиль.

Промелькнувший у Тани мысленный образ оказался мрачнее, чем она ожидала.

Подруги встали в конец очереди офисных работников, возвращающихся после обеденного перерыва, протянувшейся на полквартала вдоль ограждения. Зимний день выдался солнечным, но холодным. В небе слышался гул вертолета, облетающего район на малой высоте.

– А если серьезно, – сказала Одиль, – как ты думаешь, что пошло не так?

Версий было много. Это случилось, когда Максина Прайс, вице-президент в отстраненной от власти администрации, а впоследствии лидер сепаратистского движения, родившегося после наводнения в Новом Орлеане, прибыла в Белый дом на переговоры о прекращении огня во главе делегации. В этом соглашались все. Версии насчет того, кто именно пронес бомбу и была ли бомба вообще, сильно расходились. На самом деле, чем менее осведомленными были люди, тем более абсурдные теории они выдвигали. Таня достоверно знала только то, что Максина Прайс погибла в тот день, то ли от своей собственной руки, став самым высокопоставленным в Америке террористом-самоубийцей, то ли от руки доблестного агента Секретной службы, то ли в результате заговора, и вместе с ней исчезли те слабые надежды на перемены в городе и во всей стране.

Таня знаком показала Одиль молчать. Подруги приближались к пуленепробиваемой будке дежурного. Наблюдая за тем, как люди проходят через пост, Таня пыталась прикинуть, как быть.

– Даже не знаю, – сказала она, глядя на угрюмых часовых. – В любом случае мне нужно вернуться на работу.

– Мы уже все равно здесь, – возразила Одиль, мягко увлекая подругу вперед. – Это все равно что стоять в очереди в навороченный ночной клуб. Просто сделай вид, будто здесь твое место.

– Тех, кто идет в ночной клуб, не проверяют компьютеры, – напомнила Таня.

– Да, не проверяют, – подтвердила Одиль. – И здесь тоже компьютеры ничего не проверяют. Это делают люди. Вон тот тип. И нам нужно просто понять, что он хочет от нас услышать.

Таня кивнула, поняв стратегию действий, и тут подошла их очередь.

– Ваши документы, пожалуйста, – сказал офицер, белый парень лет тридцати, снявший блестящую каску, но оставивший форменные солнцезащитные очки.

Таня посмотрела на Одиль, но та не выказала ни малейшего сомнения.

Таня предъявила свой значок, а Одиль – удостоверение сотрудника фирмы, и обе улыбнулись, почти искренне, что едва не вызвало ответную улыбку дежурного. Он ввел документы в считывающее устройство, посмотрел на экран компьютера, потом на девушек, набрал что-то на клавиатуре и сделал типично полицейское строгое лицо.

– Сожалею, леди, – сказал офицер. – Сегодня повышенные меры безопасности, пропускаются только те, кто здесь работает, а вас в списке нет.

– Какая неприятность, – сказала Таня. – У нас назначена встреча в Боковом крыле, это произошло в самую последнюю минуту, но нас должны были зарегистрировать.

Она сделала невинное лицо, следя за реакцией дежурного. Ее слова не были целиком неправдой. Только по большей части.

– Ничего нет, – сказал дежурный, снова сверившись с компьютером. – С кем вы должны были встретиться?

К нему подошли еще два сотрудника службы безопасности.

– С Андреа Фокс из службы доставки, – сказала Таня, назвав женщину, с которой однажды действительно сталкивалась по делам работы.

– Хорошо, я сейчас проверю.

Дежурный закрыл окошко своей будки, чтобы нельзя было услышать, что он говорит. Таня посмотрела на свое отражение в черном стекле, и ей совсем не понравилось то, что она увидела. Словно ледяной ветер и яркое солнце обнажили правду, скрытую под ложью, в которую, как хотелось надеяться, все поверят.

Таня отвернулась, уставилась на лицо продолжающей улыбаться Одиль, на котором мороз отразился лишь в порозовевших щеках: такая кожа, как у нее, очень хорошо выглядит в холодную погоду. Она бросила взгляд на бойцов Секретной службы; теперь их уже было трое, они преграждали путь. И оглянулась на разрастающуюся очередь, начинающую роптать по поводу задержки.

Тогда офицер, вместо того чтобы опустить стекло, открыл всю дверь, почувствовалось, что напряжение нарастает. Это было видно по его глазам.

– Заместителя секретаря Фокс нет на месте, – сказал он. – Ее не будет всю неделю.

– Правильно, – соображая на ходу, сказала Таня. – Но на самом деле мы встречаемся не лично с ней. Нам нужно просмотреть кое-какие документы. Нас должен был принять один из ее помощников.

– Так-так, – сказал дежурный. – Предлагаю пройти со мной, и мы во всем разберемся.

– Да ладно, не надо, – испугалась Таня. – Мы просто вернемся к себе на работу и договоримся о новой встрече. Извините за то, что отняли у вас время.

– Все не так просто, – остановил ее дежурный.

Тут появился еще один охранник, в штатском, по виду тип из Секретной службы, со светлыми волосами, тронутыми сединой.

– Инспектор, смотрите, – сказал дежурный.

Протянув ему документы подруг, он указал на экран, который Таня не могла видеть.

– Мы просто хотели посмотреть, – вмешалась Одиль, когда инспектор оценил ситуацию. – И отдать дань уважения. Мы не знали, что все так строго.

Инспектор посмотрел на Одиль, затем на ее документы, наконец, на экран.

– Мисс Лафарж, – сказал он.

– Да, сэр, – лучезарно улыбнулась Одиль.

Постучав по клавиатуре компьютера, инспектор указал дежурному на экран. Тот пожал плечами, и инспектор кивнул.

– Так, мисс Лафарж, – сказал инспектор. – Вы с подругой можете пройти до следующей линии оцепления и быстренько посмотреть. Даю вам пятнадцать минут. Ваши документы останутся здесь, вы получите их обратно на выходе.

– О, сэр, огромное спасибо! Вы так любезны! Пожалуйста, назовите вашу фамилию.

– Николс. Инспектор Николс. Выразите своей матери признательность и передайте от нас привет.

– Да, с удовольствием, – сказала Одиль.

– Проходите, – сказал инспектор, провожая подруг к радиационным детекторам.

Выйдя из аппарата, Таня увидела, как ее подруга с улыбкой наблюдает за тем, как человек в бронежилете и в блестящей каске проводит сканером вдоль ее тела, а второй смотрит на это.

– Так разоделись, а стрелять не в кого, – пошутила Одиль.

Охранники переглянулись, но пропустили девушек.

Покачав головой, Таня надела пальто, заметив, что под мышками блузка промокла насквозь от пота. Однако волнение по поводу того, что ей пришлось врать служителям закона, быстро улетучилось, когда подруги наконец преодолели контрольно-пропускной пункт. Немало этому поспособствовала и заразительная улыбка Одиль. Вероятно, она с самого начала догадывалась, что они пройдут именно так, но хотела повеселиться, наблюдая за лихорадочными метаниями Тани. Тане следовало бы рассердиться на свою подругу, но она была в восторге, словно сама принимала участие в розыгрыше.