— Валентин Иванович, верните шмотьё на родину, — все-таки не выдержала, ощущая спиной колючие взгляды всей женской половины офиса.

Елки-палки, товарищ-начальник! Мне еще с этими девочками работать под одной крышей! Надумают то, чего нет! Как их потом убеждать в обратном?! На Библии клясться, якобы руководство это просто руководство, а вещи таскает от скуки смертной?!

— Не женское дело, тяжести носить, Немирова!

Не веря, оглянулась на других женщин у автобуса, затем посмотрела на мужчину.

— Я не одна женщина здесь, но у остальных вы чемоданы не спешите отбирать!

— Ваш ближе, — невозмутимо констатировал очевидный факт Валентин Иванович.

Зло скрестила руки на груди.

— Может хватит?! От моей прежней репутации отшельницы больше ничего не осталось благодаря вам! Соседка и то записала в хахали!

Он неожиданно приблизился вплотную. Аж дыхание сперло! Нет, не от радости, а от желания сделать плохо одному самодовольному…

— А вы против, Снежка Игоревна? Если не ошибаюсь, ваше сердце свободно.

— Да вы! Да кто?! — невольно разразилась сухим кашлем. — Кто вам дал право рушить мою жизнь?! — смело закончила мысль, когда смогла отдышаться после нервного приступа.

Мужчина с удивлением приподнял бровь.

— Рушить?

— Да! Меня все устраивает! Какого черта вы переворачиваете вверх дном привычный уклад?!

— Немирова, прекращайте везде искать подвох.

— Да много вас таких умных ходит!

Господи, меня опять прорвало! Если он не найдёт идеальный способ заставить заткнуться, то вся улица узнает, почему я ненавижу мужчин!

Валентин Иванович по-деловому опустил чемодан в сугроб, а затем нагло сгреб в охапку и откровенно поцеловал в губы. Караул! Он сделал это при всём честном народе! Смертник! Убью!

Собиралась вырваться и настучать по слишком наг… По красивой… Пардон, ужасной физио… Да какого мысли в голове путаться начали?! А, знаю, надо СРОЧНО обезвредить начальство, тогда вспомню, почему хотела его любить… Тьфу! Убить!

Мужчина отстранился, но ясность не вернулась. Вместо нее подкосились ноги! Черт! Это не я обезоружила мужика, а он меня.

Господи, ты что-то не так понял! Была просьба заткнуть, а не публично записывать в любовницы главы компании! Это окончательное фиаско!

Валентин Иванович галантно подхватил за талию.

— Ваша истерика прошла?

— А? — не сразу поняла о чем он.

— Я грязно извиняюсь за то, что мне пришлось вас поцеловать, Немирова. Не следовало этого делать без вашего письменного разрешения, но мы опаздываем. Помните?

От изумления беспомощно открыла рот да подобно рыбке стала жадно глотать кислород, игнорируя летящие в лицо маленькие снежинки.

Босс решительно поднял вещи, после чего поволок за собой. Ну, что за дебильный гипноз?! Очнись, Снежка! Ты не в том возрасте, чтобы после классного, сногсшибательного поцелуя просто взять и превратиться в марионетку руководителя! Тело, ау, давай сотрудничать! Наш Бастион не должен пасть! Вы попали, Валентин Иванович! Моя мстя будет страшна! Этот корпоратив вы точно не забудете!

Часть 13

В общем, Немирова решила полностью изменить тактику. Раз босс нагло делал с моей жизнью, что хотел, то, чем я хуже? Почему обязана быть пай-девочкой и примерным помощником?!

Да мне Любовь Витальевна первая покоя не даст после завершения корпоратива, получив нежданчиком такие премиальные! Соседка всю душу вытрясет, выведывая про «нового» хахаля. Я не должна одна страдать! Ловите, сударь, бумеранг!

Коварно подождала, пока этот орел горный расположит чемодан среди других да за руку утащит меня в своё логово, тьфу, в автобус и под многочисленные острые взгляды коллег опустилась рядом с Валентином Ивановичем. Даже думать не хочу, что именно тем дружно померещилось!

Кто-то театрально закатил глаза, кто-то руки сцепил вместе в восторженном жесте, мол, ля какая парочка замечательная, а кто-то, судя по тяжести взора, мысленно закапывал меня неподалёку от дома. И как этому кому-то объяснить, якобы я не причем? Вот тебе и солидарность товарищеская.

Половина пассажиров, видно, грезила оказаться на месте Немировой. Да не вопрос, могу подвинуться! Знали бы они, какое он — барское нечто, возможно, обходили бы десятой стенкой! Люди такие люди.

Пытаясь успокоиться, откинула голову назад да закрыла глаза. Ну, едет со мной рядом целый босс, ну, красивый, ну, с претензией на жизнь шикарную. Что с этого?! Упрямо не могла понять. Богатый мужик, на то и богатый, что мозг включает чаще телевизора, а значит и за расходами бдит, как Бантик за варенными сардельками. Смысл соблазняться?

Вскоре автобус, закрыв двери, плавно сдвинулся с места. Аллилуйя! Мы наконец-то поехали!

— Устали, Немирова? — внезапно раздался шепот чуть ли не в самое ухо.

Вздрогнула. Он вообще нормальный?!

— Да! От вашего невыносимого характера!

Упс! Шила в мешке не утаишь!

— Сложный случай. Если хотите, можете облокотиться на мое плечо. Так будет удобнее.

Фыркнула, гордо отвернувшись к окну. Слава Богу урвала место у заветного стекла! Ха, нашел дуру на плече у него спать! Снежинками лучше полюбуюсь, чем прижмусь к текущему мозговыносу в «Армани»!

***Падает Лондонский мост! Падает! Падает! Напеваю про себя, героически пытаясь не заснуть в поездке. Даже перешептывания коллег вперемешку с Алкиными всхлипываниями не помогали. Впору в глаза спички вставлять! Шапку стянула, куртку распахнула, дабы окончательно не сморило от духоты, но почему-то предложенное плечо мужчины в качестве подушки становилось всё заманчивее. Встряхнулась из последних сил.

У людей царило оживлённое предвкушение праздника, а у Аллочки, похоже, похороны то ли босса, то ли совместного будущего с боссом, я не вникала особо.

К счастью, вредная дамочка сидела почти в конце автобуса, спасибо мимолетным переговорам, теперь прекрасно знала местонахождение врагини номер один. Если бы не она со своей дебильной красной помадой, ехала бы сейчас с каким-нибудь другим коллегой. И между прочим, тоже бы обсуждала новогодний костюм или новый рецепт всеми любимого оливье!

Хмыкнула, живописно представляя, как грандиозно впечатываю салат в морду Валентина Ивановича. А что? Вкусно будет. Оливье с привкусом злобного начальства. Налетай! Хит сезона!

С коварной улыбкой уставилась краем глаза на будущую жертву намечавшегося произвола. Тот