тихо спросил Валентин Иванович, когда поравнялась с ним, наконец-то выбравшись из сугроба.

— Да! И для вас я Снежана Игоревна!

Часть 16

Не знаю, на кого я теперь сильнее злилась: на себя, или на него, сдавшегося почти без боя. Не выдержала его оленья тонкая душа поэта топорной вредности Немировой. Вот и сказочки конец, а кто слушал — молодец.

После нашего разговора Валентин Иванович держался холоднее льда под ногами, старательно изображая, что некая девушка, шедшая следом с пятиэтажными матами по снегу, — для него только помощница. Поверили? Я тоже нет, но по факту мне должно быть до лампочки! Тогда почему парюсь?

Опять чинное «вы» при обращении вместе с сухим «не отставайте» да взгляд мужчины строго на бубон шапки.

Ну да, ну да. Весь такой из себя бедолага отверженный. Год он за мной пробовал ухаживать? Да где?! Кроме миллионного поручения от него ничего архиважного и не перепадало то! Нельзя же быть год слепой? Или всё-таки можно?

Задумалась. Перед глазами вдруг предстали все эпизоды с участием Валентина Ивановича.

По утрам начальник-злыдень любил прийти в мой кабинет и, обсуждая дела рабочие, потянуть в компании сонной Снежаны Игоревны бодрящий зерновой кофе.

Это своего рода ухаживания? Тогда я тормоз, да. Все, что хотелось в те моменты — дико спать.

Ну, приперся мужик с двумя кружками. И что? Может, ему одному в боссовской обители скучно, вот и расхаживается чувак до подчиненных. Ладно, сузим круг его странных интересов, до подчинённой.

В обед, минута в минуту, красавчик уже мерил периметр крепости Немировой, настойчиво приглашая в столовую. Если шеф оставался щедро проигнорирован, то тайком оставлял для меня на столе что-нибудь вкусное. Обычно пирожные. Но такие действия сложно к заботе отнести. Они больше воспринимались, как издевательство. Вы — тощая, Снежана Игоревна! Срочно увеличьте физическую массу, а то лапать вас не за что! Ага, убежала со свистом уминать выпечку! Лучше бы хоть раз выходной лишний дал!

По праздникам в моём кабинете мистическим образом появлялись различные атрибуты: от валентинки до тюльпана. Честно, за стопками бумаг было ни холодно ни жарко от их наличия!

Так, чем еще баловался начальник? Помнится, лифт частенько открывал як швейцар. Спорный метод добиться девушку, когда работаешь с ней на одном этаже.

Мужчина много, очень много мельтешил перед глазами в офисе с нисходящей дежурной доброжелательной улыбкой на весь фейс.

Да, девочки не раз подкалывали, мол, Снежка, смотри, Валек ходит за тобой по пятам, как привязанный. На что реально чихала с Парижской башни! Не понимаю я намеков, хоть убейте! Особенно, когда спать хочу больше, чем какую-то там финансовую подушку безопасности собирать!

Дурынды! Не за мной он ходил, а в свой угол рабочий! Вот если бы мужчина сразу пришёл и сказал…

— Мы на месте, Немирова. Наконец-то согреемся.

Не это Валентин Иванович сказать должен был! Хотя… Бог с ним! За незабываемое топание по сугробам в собачий холод спрошу с руководства психологическим здоровьем позже. Пока временно перемирие. Уговорил!

Лишь сейчас отчётливо осознала две вещи: как сильно замёрзла и то, что босс бесил с тем же грандиозным успехом, с каким раньше изматывал в отместку за равнодушие работой. Нет у него совести! Насчёт чувств не знаю! Совесть точно не про босса!

— Угу, — буркнула под нос.

Сейчас это всё, на что меня хватило. Затем знакомый начальника широко распахнул перед нами калитку довольно внушительного высокого забора.

— Задержались вы, Валентин Иванович. Метель же!

— Детство вспоминал.

— Или времена спортивные?

Шеф отмахнулся, заметно став мрачнее.

— Чайник лучше поставьте. Мы замёрзли.

— Хорошо-хорошо! Проходите. Все организую.

— Как остальные гости? — холодно поинтересовался Валентин Иванович.

— Сидят по комнатам и готовятся к празднику. Тут осталось-то часа два от силы до двенадцати. Роли заучивают кстати. Вы ведь хотели в одиннадцать сценку разыграть, — охотно напомнил собеседник.

— Ага, было дело. Ну, отлично тогда. Спасибо, что все подготовил.

— Всегда рад помочь вам.

Я не вмешивалась в их разговор. Всё, чего хотелось — горячего чаю да в тепло поскорее. Поездка слишком затянулась и отняла много сил. Теперь Немирова практически овощ! Кому спасибо? Конечно, дорогому начальству, долбанной сопке да дурацкому тридцать первому на календаре!

Ненавижу вас, Валентин Иванович! Вы — самый ужасный мужик в моей жизни горемычной! Радует одно — внутри дома среди кучи коллег ему будет не до меня!

— Девушка сильно замёрзла, Сергей Васильевич. Не спускайте с нее глаз, — вдруг обрадовал неожиданным распоряжением босс. — И помогите предстать перед другими коллегами в более презентабельном виде.

Э-э-э, че?! Он серьёзно?!

— Та самая? — вдруг по-заговорщицки сузил глаза подельник начальника.

Нахмурилась. Что-то их идиллия сладкая мне совсем не нравилась. Валентин Иванович — зараза — согласно кивнул.

— О-о-о. Понимаю, — расплылся в подозрительной улыбке колобок. — Пойдёмте, дорогая, — внезапно подхватил меня под локоть он.

— Никакая я вам не дорогая! Пустите!

— Тише-тише, дамочка. Я для вас приготовил отдельную комнату со всеми удобствами. Как раз чай попьете в тишине и согреетесь. На вас сейчас без слез не взглянешь. А вы между прочим помощник Валентина Ивановича. Вам нельзя в таком виде при других появляться.

— Минутку. В каком таком виде?

— Вот войдём через запасную дверь, тогда все увидите…

Часть 17

Крайне заинтригованная полученной информацией, ВРЕМЕННО решила не вырываться и никого не калечить.

Чего такого кошмарного в моем виде? Красной помады на половину лица не было в отличии от некоторых! Совесть чиста!

Сергей Васильевич сдержанно кашлянув, проводил прямиком до дверей комнаты, щедро выделенной начальством.

Перед ней он по-джентльменски попросил отдать ему верхнюю одежду, объяснив сей жест необходимостью высушить её. Спорить не стала, заметив, что в данной половине дома стояла подозрительная тишина. А жить ли меня сюда привели? Не грохнуть?

— Здесь всегда так тихо? — нахмурилась, с удовольствием избавившись