Она встала с кресла, но, прежде чем уйти, полюбовалась видом из окна. Как все-таки красиво! За это время море успокоилось и мирно поигрывало легкими волнами, искрясь на солнце… Хорошо бы, чтоб у нее на душе было так же спокойно…

Через двадцать минут Федра вкатила столик в гостиную.

— А где Айан? — спросила она у Чарльза, одиноко сидящего за большим столом.

— Ушел, — ответил тот. — У него плохое настроение, если хочешь знать.

Это не новость.

— А далеко он направился?

— Повидать Ангуса Купера, а потом твою мать, — сказал Чарльз. — А в чем дело? Зачем он тебе нужен?

Тон мужа Федре не понравился. Он точно что-то замышляет.

— Да так, ничего особенного. Скажи мне, почему ты не объяснил ему причины, по которой я вышла за тебя замуж?

— А я и сам толком не понимаю этой причины. Я сделал тебе предложение, ты согласилась. Что же тут объяснять?

— Многое! И ты это прекрасно знаешь! Ты бы мог рассказать ему про отель для начала.

— Гм… Ему бы не понравилось это дело.

— Нет. А ты и не рассчитывал, что ему все это понравится.

— Конечно нет. Хотя, считаю, он получил бы по заслугам. Узнал бы, кто всем тут распоряжается.

Федра нахмурилась.

— И ты действительно продал бы Кайн-Клет только ради того, чтобы наказать его и Джоан? — задала она ему примерно тот же вопрос, что и перед тем, как выйти замуж.

— Наказать? Нет, проучить и сына, и Джоан. Если этот ее красавчик-муж думает, что получит Кайн-Клет…

— Но Антону этот дом не нужен! Он нужен Айану.

— И он его не получит. Дом твой.

Федра боролась с желанием растолковать Чарльзу, что в тот самый миг, когда Кайн-Клет станет ее собственностью, она отдаст его законному наследнику. Так она собиралась сделать с самого начала. Старик, наверное, догадывается о ее намерении, но никогда ни он, ни она об этом вслух не говорили.

Она разлила чай по чашкам, искоса поглядывая на усмехающегося потихоньку мужа. Может, хитрый Чарльз рассчитывает, что как только она увидит, каким стал кумир ее детства, то вряд ли захочет отдать ему дом… Или думает, что, получив замечательный Кайн-Клет, она не пожелает с ним расстаться. Многие женщины, наверное, так бы и поступили. Но не Федра.

— Ведь дом еще мне не принадлежит, — заметила она. — Ты тоже можешь передумать…

— У меня нет времени на то, чтобы передумывать, — сказал Чарльз. — Этот старый дурак Полсон сказал, что мне следует быстро привести свои дела в порядок, пока я не оказался на облачке играющим на арфе. Это я — на арфе?

У него был такой вид, что Федра не удержалась и расхохоталась.

— Ничего, — сказала она, — стоит тебе сыграть пару аккордов, как тебя отошлют на землю в виде привидения. Я слыхала, как ты пел в ванной. Это что-то с чем-то!

— Смотри-ка, развеселилась! — насупился Чарльз. — Пора тебе, детка, знать свое место!

Но на самом деле он ведь не сердится и приструнить ее не собирается. Ему никогда не удавалось вести себя строго ни с Эстер, ни с Федрой, он был по-своему привязан к ним, а они платили ему тем же, несмотря на все его, подчас гнусные, выходки и тяжелый характер. Эстер считала, что он до сих пор страдает и тоскует по Хелен, и когда она говорила об этом, то в ее голосе звучала некая зависть, словно ей хотелось, чтобы кто-нибудь так же любил ее.

Фрэнсису Пенденингу было явно на нее наплевать. Он навсегда исчез из жизни Эстер. Гордая по натуре, она не стала разыскивать его даже ради содержания на дочку, а уж Федру и подавно не интересовал человек, предавший ее мать.

— Еще чаю? — спросила она Чарльза. — Может, немного сахара?

— Думаешь, меня следует подсластить, а? Ха. Ничего, увидишь еще, каково оно, когда меня не будет. Вот погоди.

Федра только укоризненно покачала головой. А что она может сказать? Трудно быть замужем за человеком, который использует тебя для того, чтобы приструнить отбившееся от рук семейство. Но тем не менее она знает, что ей будет не хватать этого сложного, властного, своенравного человека.

— Пойду принесу еще воды, — бросила она, вставая из-за стола.

На кухне Федра старалась не думать о том, как пусто станет в доме без Чарльза, и мысли ее вернулись к Айану.

Что он скажет матери при встрече? У него с Эстер прекрасные отношения, они очень привязаны друг к другу. Но если ему вздумается высказать свои подозрения насчет мотива этого странного брака, да еще обвинить Федру в злом умысле, то мать, естественно, станет на защиту дочери и расскажет, как все обстоит на самом деле. Тогда Айан, вернувшись домой, закатит скандал.

Лишь бы не при Чарльзе, которому только доставит удовольствие наблюдать, как сын бесится.

Неожиданно Федру бросило в дрожь.

Эстер Пенденинг жила в квартирке на втором этаже небольшого уютного дома, построенного в испанском стиле. Дом находился на самом верху крутой улочки, спускавшейся к гавани Порткелли. Федра однажды заметила, что розовые балкончики и декоративные кирпичные арки явно диссонируют с аккуратными старинными коттеджами, характерными для города. Дом ей не нравился, а Эстер это не волновало. Ее вполне устраивала современная квартира, да и район удобный — все магазины под боком.

Сегодня она занималась уборкой — наводила порядок во всех шкафах. Федра стала бы ругать ее за это и, возможно, была бы права — Эстер немного устала. Она взглянула на часы — четыре. Пора сделать перерыв, она заслужила небольшую передышку.

Эстер направилась на балкон и уселась там в удобном кресле. Было очень жарко. Она взяла со столика соломенную шляпу и стала обмахиваться ею. Сейчас немного отдышусь и позволю себе выкурить сигарету, подумала она.

Но расслабиться не пришлось — не успела Эстер потянуться к зажигалке, лежавшей на столике, как услыхала шаги во внутреннем дворике дома. Гость в это время? Она привстала, перегнулась через перила и посмотрела вниз.

— Айан! — воскликнула она удивленно.

Он поднял голову и приветственно помахал ей рукой.

— Вот это сюрприз! Я даже не знала, что ты приехал домой.

— Я ненадолго, — ответил он. — Но уехать, не повидав тебя, не могу.

— Ну еще бы! Поднимайся скорей.

Эстер быстро спрятала сигареты под подушечку на кресле и прошла в холл. На секунду задержалась перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок — пригладила волосы, подкрасила губы. Вообще-то она выглядит неплохо для своего возраста: на лице почти нет морщин, кожа гладкая. Только вот фигура… Она тяжело вздохнула. Хотя Ангус Купер и называет ее приятной полной женщиной — вчера так и сказал, кстати, — но утешения от этого мало.

Эстер застегнула две верхние пуговки блузки и пошла открывать дверь своему бывшему воспитаннику, о котором немало заботилась в свое время. Как ни крути, а только благодаря ей этот сорванец не сломал себе шею во время своих бешеных игр… Она усмехнулась, вспомнив, каким был Айан в детстве. А теперь какой великолепный молодой человек.