— Привет! Ты чего тут в темноте сидишь? — спросил он.

— Да… задремала.

В одной руке у Джерико был кувшин, в другой — миска, накрытая толстыми ломтями хлеба, сквозь запах которого пробивался аромат жареной крольчатины.

— Поужинаешь со мной? Я вина вкусного принес…

— С удовольствием.

Он поставил кувшин и миску на стол, шагнул к Лесли и обнял ее.

В первый момент она еле преодолела инстинктивное желание оттолкнуть его, высвободиться, но потом расслабилась и подняла руки ему на плечи.

Они были шире, чем ей запомнилось… и пахло от него теперь по-другому. Или так же? Уже и забыла…

— У тебя от волос по-прежнему пахнет осенними листьями, — словно угадав ее мысли, тихо сказал Джерико. — Я всегда, когда этот запах слышал, тебя вспоминал…

Лесли закрыла глаза. Сколько лет он снился ей — снилось, что вернулся, что обнимает ее… А теперь это происходит наяву…

Почувствовала, как по щеке скользнули теплые губы — это заставило ее опомниться и вывернуться из его рук.

— Джери, да никак ты меня обхаживаешь? — с веселым удивлением спросила она.

— А что? — вид у Джерико был слегка ошарашенный — наверняка он давно уже не знал от женщин отказа.

— Никогда не поверю, что ты польстился на меня, когда вокруг полно молоденьких красоток! Скажи честно — чего тебе от меня надо?!

— Значит, вариант с заново вспыхнувшей старой любовью не проходит категорически? — усмехнулся он.

— Нет.

— Но я любил тебя. Действительно любил, — сказал он просто, уже без усмешки. — И действительно очень рад сейчас видеть.

Лесли вздохнула, на миг вспомнив того веселого быстроглазого паренька, с которым целовалась в лесу.

— Я тоже тебя любила…

— Я помню. Хорошее было время тогда, правда? — Джерико улыбнулся такой щемяще-нежной улыбкой, что ее сердце заколотилось.

«Хорошее… пока ты не бросил меня, не солгал, не заставил годами оплакивать!» — мысленно парировала она, чтобы освободиться от его обаяния.

— Да… хорошее… — тоже улыбнулась, помолчала несколько секунд и заговорила уже по-деловому: — И все-таки, Джери, зачем я тебе нужна? Зачем ты меня здесь держишь — под замком, и еще часовых приставил… Я понимаю, что на моей совести Боунз, но если бы ты хотел прикончить меня за это, то, наверное, сделал бы это уже, а не поил вином?!

— Я вовсе не собираюсь тебя убивать, — вздохнул он, — хотя на твоей совести не только Боунз. Что поделаешь, раз мои парни оказались слабаками — втроем с женщиной не справились! — значит, судьба их такая.

«Откуда он мог узнать про Оклахому?!» — мелькнуло у нее в голове.

— Но ты права — ты мне действительно нужна, — продолжал Джерико. С мимолетной усмешкой перебил сам себя: — Знаешь что, давай сначала вина выпьем. Будь умницей, дай стаканы — там должны быть, — показал на тумбу под телевизором.

В тумбе обнаружились две небольшие розоватые чашки из толстого пластика — Лесли поставила их на стол, и Джерико до краев налил вина, багряного, как кровь из вены, со сладковатым непривычным ароматом.

— Прошу! — сам первым сделал глоток.

Вино оказалось вкусным — в меру терпким и не слишком кислым. После несколько глотков у Лесли закружилась голова, она поставила чашку на стол, разворошив ломти хлеба, вытащила из миски кусок мяса и впилась в него зубами.

Джерико допил свою чашку до дна, наполнил снова и отпил еще; лишь после этого тоже взял крольчатины.

— Так на чем мы остановились?

— Ты хотел сказать, зачем я тебе нужна, — напомнила Лесли.

— А, да… Во-первых, ты врач. И хороший врач — уж я-то знаю. Во-вторых, ты отличный боец — если не побоялась с одним коротеньким ножичком схватиться с четырьмя противниками и двоих вывела из строя. Да и Пит мне кое-что рассказывал про тот бой на ранчо… Ты могла бы тренировать моих парней. И третье, — медленно, в упор глядя ей в глаза, Джерико отчеканил: — подземные склады в Форт-Бенсоне. У тебя ведь по-прежнему есть туда доступ, не так ли?

Увидев, что она готова что-то возразить, махнул рукой:

— Только, пожалуйста, не надо мне врать, — я не терплю вранья. У тебя почти новый камуфляж, ботинки, которым от силы года два — все армейское, все по размеру. Откуда это, если не оттуда?

Она молчала — любые отговорки и возражения он бы совершенно справедливо счел враньем.

— Ну ладно, ладно — раз тебе так не хочется об этом говорить, давай не будем, — неожиданно усмехнулся Джерико. — Хотя, сама понимаешь, я мог бы выбить из тебя эти сведения, но мне сейчас куда важнее, чтобы ты по доброй воле согласилась сотрудничать со мной. Быть рядом, лечить и тренировать моих людей. А склады… я уверен, что рано или поздно ты сама мне их выдашь, когда поймешь, какое важное и нужное дело мы здесь делаем. Вот весной поедем вместе в Форт-Бенсон — тогда и поговорим об этом.

Лесли надеялась, что облегчение, которое она испытала от этих слов, не отразилось на ее лице. До весны почти полгода — за это время можно будет осмотреться и обдумать, что делать дальше!

— Жить ты будешь здесь, — продолжал он. — Или, если хочешь, в здании штаба — там на третьем этаже есть пара свободных комнат.

— Мне и тут хорошо, — отмахнулась она. — Только… не надо меня больше запирать, ладно?

— Хорошо. Но и ты пообещай, что никуда не будешь ходить одна — по крайней мере, ближайшие несколько дней. Я не хочу, чтобы кто-нибудь ненароком принял тебя за одну из здешних девчонок, — промелькнувшее на лице Джерико полупрезрительное выражение со всей ясностью дало ей понять статус этих девчонок. — Или того хуже — за шпионку. Ребятам, которых я к тебе приставил, приказано тебя охранять. Сейчас, на ночь, я их отпущу, но с утра они снова будут у твоей двери, так ты уж будь любезна — потерпи.

Он достал из кармана и положил на стол ключ.

— Ну что — как я понимаю, мы договорились?

— Да, — кивнула Лесли. — Я буду лечить твоих людей. И тренировать их тоже буду, — помолчала, глядя ему в глаза и собираясь с духом. — Но… у меня к тебе есть одна просьба.

— Какая?

— Отдай мне командира третьего отряда!

— Сола? — удивленно переспросил Джерико.

— Да.

— А что значит «отдай»?

— Я хочу его убить.

На этот раз ей, похоже, удалось по-настоящему удивить Джерико.

— Зачем? — спросил он чуть ли не растерянно. — Что вы с ним не поделили?

— Ничего, — Лесли поморщилась и опустила глаза. — Семь лет назад я торговала в их поселке. Все по-честному, все остались довольны. Но потом, когда я отошла от поселка на несколько миль, меня догнали пятеро всадников. Ребята из поселка. В общем… в общем, они меня изнасиловали, избили, отобрали вещи и одежду — все, буквально до нитки, — и бросили в пустыне умирать, — она вздохнула и пожала плечами, как бы ставя в рассказе точку.