— А вот меня больше интересует: как отсюда туда мы, вообще, сможем забраться? — следом озвучила мой собственный вопрос Марина.

Действительно, до скрытого под белесым полотнищем густой липкой паутины лаза от земляного пола ямы высота была не меньше пяти метров. Лестницы у нас не было. Запрыгнуть на такую верхотуру было нереально. Так как?..

Глава 7

Глава 7. Через тернии к звездам

За неимением подручных средств, нам пришлось карабкаться наверх самым тривиальным образом: забираясь, в буквальном смысле слова, на шею друг другу. На великана Сыча первым уселся здоровяк Мих, и на долю этой самой сильной в нашем отряде пары выпала задача своей стальной сцепкой создать крепкий и устойчивый фундамент собирающейся живой башни. Дальше на бычью шею Миха вскарабкался уже я, и мускулистые руки негра мгновенно зафиксировали в жесткий замок мое свесившиеся ноги. Когда, в свою очередь, на меня взгромоздилась пушинка Марина, я даже в нынешнем, не самом лучшей физической форме, не ощутил на плечах особой нагрузки. Но после дополнительного утяжеления в виде забравшегося уже на шею девушки крысюка (за наименьший среди нас рост и вес назначенный в нашей живой башне «вишенкой на торте»), мне все-таки изрядно вскоре поплохело и, сцепив зубы, пришлось удерживать на себе верхнюю пару на морально волевых.

Оказавшемуся, благодаря длинным ногам Сыча и четырем взгромоздившимся друг на дружку, максимально распрямленным человеческим спинам, примерно на четырехметровой высоте Ччверссу уже не составляло особого труда дотянуться когтистыми лапами до края дыры в потолке, а природная гибкость позволяла крысюку играючи подтянуться и забраться вглубь лаза. Далее зафиксировавшийся в земляном коридоре гэручи должен был спустить нам веревку (моток которой, вместе с фонарем, на наше счастье оказался в Инвентаре запасливого ветерана) и, подсвечивая нам из-под потолка, сперва затянуть к себе наверх Марину, а следом вдвоем с девушкой и всех остальных. Таков был нехитрый план, единственной заминкой в исполнении которого оказалась, разумеется, долбанная паутина, многослойная липкая сеть которой сплошным ковром провисала в центральной части сводчатого потолка, надежно перекрывая все подступы к спасительному верхнему лазу.

— Сыч, братка, ты там как? — прошипел Мих напряженным голосом.

— Ноги гудят, конечно, но вроде пока терпимо, — откликнулся снизу не менее натужно великан.

— Гуруда, млять! Башкой хорош качать! — это уже я зашипел на здоровяка, невольно качнувшись на его могучих плечах из-за нечаянного поворота миховой головы.

— Олег, блин! Сиди ровно! — тут же и мне самому прилетело сверху от сидящей уже на моих плечах Маринки.

— Челка, не ерзай! Мешаешь! — с самой верхотуры запищал уже Ччверсс.

— Сука! Еще раз хвостом своим поганым горло мне захлестнешь, и я вниз тебя скину! — зашипела в ответ Марина.

— Сама сука! Не дергайся, и захлестывать не буду! А скинешь — самой же хуже будет. За мной же и вся паутина намотанная вниз рухнет. Сама же первая в нее и вляпаешься.

— Эй, хорош там бузить! — решил вмешаться я разборку над головой. Но тут же оказался сам в нее втянут.

— Це-деж, прикажи челке своей, чтоб сидела ровно и плечами не моросила! — запищал в ответ крысюк.

— Да как тут усидишь, когда крыса охреневшая то и дело придушить хвостом пытается! — не осталась в долгу Марина.

— Ты кого крысой обозвала, мартышка облезлая⁈

— Ах ты пискля хвостатая!..

— Ну-ка заткнулись оба! — рявкнул я наверх, невольно запрокинув голову.

— Да, Олег, блин!..

— А-а-а-аккуратней там! Я ща чуть паутину всю вниз за собой не утащил!..

Пытаться рубить липкие и крепкий, как леска, нити ножом было слишком долго, да и небезопасно — в процессе можно было запросто лишиться запутавшегося и намертво завязшего к белесой сети лезвия (которых, к слову, у нас и без того было немного, всего три: два моих метательных ножа и небольшое мачете запасливого гэручи) или, того хуже, вляпаться в паутину рукой и завязнуть в ней самому. Простой же, но вполне эффективный, способ разрушения возникшей преграды случайно изобрела Маринка, которая, припомнив земные способы борьбы с паутиной, в шутку предложила тупо ткнуть «какой-нибудь хренью» (это ее дословная цитата) в центральную часть преграды и начать накручивать потихоньку липкую дрянь на «хрень». Казалось бы, прочнейшую сеть своротить с места таким примитивным способом невозможно, но, за неимением других вариантов, мы решили попытаться, и неожиданно обнаружили уязвимость прочнейших паучьих нитей в их же липкости и тягучести.

На роль цепляющей за центр «хрени» прекрасно сгодились лапы мертвого трейс-ткач. Своим мачете Ччверсс срубил длинные крайние сегменты с трех худо-бедно уцелевших паучьих лап и аккуратно слепил их все вместе ошметками валяющейся на полу паутины в единое целое. С этой связкой в руке крысюк вскарабкался на верхотуру нашей живой башни, и верхний ее конец намертво прилепил к сплетению нитей в центральной части преграды, нижний же стал аккуратно прокручивать взад-вперед в ладонях. Накручивающаяся постепенно на эдакое веретено в руках гэручи сетка из-за собственной липкости не имела ни малейшего шанса раскрутиться обратно, потому как однажды прилепившиеся к накрутке нити тут же прирастали к ней намертво, и Ччверссу не приходилось прилагать дополнительных усилий, удерживая в ладонях веретено. Более того, он мог в любой момент даже его отпустить и дать рукам немного передохнуть, чтобы потом с восстановившимися силами продолжить натягивать на скрут новые и новые липкие нити сети. Последние же, благодаря природной тягучести, вытягивались звенящими струнами, и начинали неотвратимо истончаться в самых слабых местах, истаивая там постепенно до состояния хрупкого волоса, и в итоге рвались, заплетаясь обрывками в соседних сетях. Нити которых, в свою очередь, по мере увеличение в центральной части натяга сети, так же вытягивались, истончались и рвались…

Работа у Ччверсса продвигалась не быстро, но верно. Нам же внизу ничего не оставалось, как, стиснув зубы, терпеть когда он наконец закончит.

— Эй, хорош там трендеть! Ччверсс, шевели культяпками своими скорей, а то у Сыча уже ноги подламываются! — возмутился снизу Мих.

— Да не, бро, все норм пока, ноги держат, — откликнулся с натугой наш главный носильщик. — Но хотелось бы, конечно, побыстрей…

— Еще чутка осталось, челы. Пол сетки уже на паучьи лапы намоталось. Ччверсс старается изо всех сил и почти уже закончил, — обнадежил с верхотуры крысюк.

— Меньше болтай — больше делай, — Марина не удержалась от очередной подколки ерзающего