Её приятный запах бьёт в нос. Парфюм только усиливает природный аромат. Как охуенно она пахнет! Уникальная смесь. От эмоций раскрывается быстрее, ярче. Микс соблазна, терпкой сладости и возбуждения.

— Я предложила оценить одежду, а не меня. — надувая губы, издаёт предупреждающее гремучее шипение: — Отпусти. Кругом люди! Я закричу…

Снимаю одну руку с задних упругостей, не вынимая вторую руку из её штанов. Наваливаю Арину на дверь багажника. Погружаю спереди два пальца глубже. Всматриваюсь в её лицо. Засосать так её охота. Рот в рот. Искусать. Облизать.

— Первое: мы в слепой зоне, нас никто не видит. Не дёргайся. Второе: ты не закричишь… Закричишь, конечно, моё имя в оргазме. Но не здесь и не сейчас. Позже. — вздыхаю с сопением, ласкаю внизу и приникаю носом к щеке. — Третье: бельё генитально-гениальное. Одобряю. Можешь ехать в нём. Тепло.

Её взгляд, затуманенный интересом, влечением и растерянностью, странно покалывает мою кожу головы и шеи. Расширенные зрачки Арины будто бороздят по моему лицу импульсами-иглами экстаза, расслабляя остатки разума.

— Я не разрешала меня трогать. Отвали! — Багирова затрепыхавшись ударилась спиной о дверь. — Макеев, забыл? У меня есть жених. Я замуж выхожу…

Зажимаю её крепче, не позволяя выскользнуть.

— А я в тебя вхожу и выхожу. — ритмично двигаю рукой, нежно дотрагиваясь и дразня клитор. — Вхожу и выхожу. Пока только пальцами. Не провоцируй меня, Багира.

— Или что? — придушенно хрипит, невольно отзываясь дрожащим телом. Туго обхватывает стенками влагалища мои пальцы.

Свободной рукой молниеносно забираюсь под кофту, сдвигаю бюстгальтер и сжимаю сосок.

— На член насажу прямо здесь, — рычу ей в ухо и вталкиваю внутрь третий палец. Арина содроганием откликается на мои слова. Развожу, глажу внутренние стенки. Мокро. Горячо.

Беззащитная. Слегка скулит, удерживая стоны. Выгибается дугой помимо своей воли. Опираясь головой на дверь багажника, отворачивается в сторону.

Несмотря на авантюризм, прислушиваюсь не только к пыхтению Багировой, но и к перемещениям людей за корпусом машины. Страх быть застуканными, страх порицания явно добавляет адреналина обоим, усиливая переживаемые эмоции.

— Тише, тише… — зависаю ртом над её губами.

С шумом ноздрями втягиваю горячий запах. Провожу своими губами по её щеке. Меня так жёстко кроет, словно начинаю раздевать Багиру взглядом, ебать взглядом. Всё как в тумане или во сне. Как будто она уже голая передо мой, и я ввожу в неё не пальцы, а член. Каждый её миллиметр собой ощущаю.

Дыхание Багировой зачастило. Вцепляется в мою куртку. Раздвигает ноги, показывая свою податливость. Она почти на пике, мычит.

— Ри-и-и-на… — касаюсь кончиком языка её уха. — Хочу развернуть тебя, нагнуть и, не снимая трусов, мощно тебя оттрахать.

Впиваюсь губами в её шею и кусаю. Она не сопротивляется, наоборот, сама подставляется и подаётся навстречу моим рукам. Крепко сжимаю ладонью грудь. Арина охает.

— Кончай, Багира, кошечка моя… — как по команде её пробивает дрожь. Сжимается, извивается, резко сводит ноги, заполучив мою руку в тиски. — Отпусти, Рина. Отпусти меня. — нежно веду по её шее губами.

— Кир, ты где? — кричит из-за машины Птах.

— Блядь, — мгновенно высвобождаю свою конечность, вкладываю в трясущиеся ладони Багировой пачку салфеток из кармана. — Здесь я, Птах! Все готовы?

Шагаю к нему, поворачивая за корпус автомобиля. И увожу Яра к толпе собравшихся. Оставляю Багиру наедине, чтобы успела привести себя в порядок.

— Ты Аринку не видел? — спрашивает он по пути.

— Нет. Кстати, где её сумка?

— У меня в машине. Мы договорились вместе ехать.

— Ага. Щаааз… — мысленно матерюсь и обрываю друга. — Тащи её вещи сюда. Мне и так за всеми следить, чтобы не перепились и не перетрахались. Наслышан я о твоих остановочках в лесополосе. Багирова под моим чутким присмотром поедет. Так! Народ, всем внимание…

Отдаю последние распоряжения перед дорогой. Краем глаза замечаю движущуюся к нам Арину. Вытаскиваю из рук Птаха её сумку. Без слов заворачиваю Багирову обратно к своему флагману. Ловким движением рук подхватываю за талию и усаживаю на переднее сиденье. Пикнуть не успела.

Возбуждение, агрессия, жажда ― не помню, чтобы какая-то другая женщина на меня так влияла.

Тайна добавляет масла в огонь, как у сообщников, причастных к тому, чего другим знать не надо.

Когда моя программа действий дала сбой? Ну, а почему бы и нет, собственно? Почему не развлечься? Вызывающе? Аморально? Не критично. А вообще… По своей натуре мы оба в какой-то степени аморальны. В этом и схожи. В этом и вся соль.

Завожу двигатель, и, пока едем до поворота на трассу, молчим. Хрен знает, что у неё на уме. Испугалась? Обиделась? Должна же понимать, что следом за провокациями возникают последствия. Ха-ха, Багира! Провокация удалась, только я всё равно победил.

Поминутно взгляд свой на неё кидаю. Не скрещиваемся. Отвернулась от меня. Запрокинув на бок голову, пялится на дорогу.

Еле удерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от её голоса, только руль сжимаю крепче.

— Зачем тебе такая большая машина? Понты?

— Что? Удобства ради. Кайфовее добираться до мест, где безумствует погода, и нет дорог, а есть лишь направления.

— Хм-м, какая-то слабенькая отмазка. Если бы ты периодически не тёрся об меня своим «имуществом», я была бы уверена, что это маскировка импотенции или маленького писюна. А так… Точно понты.

— Отлегло у тебя что ли? Опять о члене моём думаешь. Так и быть. ― призывно подманиваю рукой, расстёгивая расширяющуюся ширинку.

— Фу-фу-фу, — наиграно морщится Арина.

— Что значит «фу»? Я же вижу, как ты мечтаешь подержать его во рту. Губы облизываешь, слюни глотаешь. Скажешь, нет? Разрешаю. Можешь приласкать. ― притягиваю её запястье к ожившей каменной плоти под боксерами. ― Умеешь? Руки из плеч как надо растут? Погладь, он не кусается.

И она, не отрывая руку, молчит. Кажется, в салоне слышно, как бешено у Багиры колотится сердце. Охренеть… Она молчит. Медленно сжимаю её пальцы вокруг члена и провожу вдоль ствола прямо по ткани. Он, возбуждаясь от прикосновения, твердеет ещё сильнее. И я зажмуриваюсь на долю секунды. Рефлекторно затягиваюсь воздухом глубже, дольше задерживаю выдох, затем, чтобы увеличить дозу кайфа.

Арина мотает головой, приходит в себя и отдёргивает руку. Из её губ не вырывается ни звука. Она таращится ошалело.

— Ну, что ты как кошка дикая? ― довольно улыбаюсь.

— Совсем неадекватный?! ― наконец издаёт сдавленный писк.

— Ой! Прости, ты ни разу член в руках не держала? ― хохочу, глядя, как она расправляет волосы по плечам, возвращая себе надменный вид.

— Пффф, как же ты отчаялся, Кирюшка-шлюшка. Никто тебя там не трогает? Совсем-совсем? Изнылся от недотраха. Надеюсь, трусы запасные ты взял? Эти скоро порвутся от натуги или на