Такое лицо, как у Биджа, не могло все сразу выразить. Обалделость охватила уже две его трети, когда Ронни продолжил:

– Между нами говоря, Бидж, держать ее я решил в этой хижине для егеря. Когда дядя Кларенс пообещает за нее полцарства, я ее выведу и верну, заслужив безмерную благодарность. Уловили мысль?

Дворецкий поморгал, борясь с подозрением, что разум его пошатнулся. Ронни ободрил несчастного приятным кивком:

– Какой план, а? Да-да, вы правы. План – лучше некуда. Такие свиньи очень много едят и, заметьте, по часам, но часто. Вот тут вы мне и поможете со свойственной вам добротой.

Дворецкий затравленно посмотрел на снегиря, но тот его не утешил, беспечно щебеча, как человек, вспоминающий мелодию в ванне.

– Вы не поверите, сколько они лопают, – продолжал Ронни. – Вот книга, я взял у дяди. Шесть фунтов еды – это без питья! Разбухшие отруби…

Бидж обрел дар речи, которая вылилась в младенческий крик. Потом пришли слова:

– Мистер Роналд!..

Ронни удивленно посмотрел на него.

– Что это? Вы меня оставляете? Вы, мой старейший друг? – Он засмеялся. – Нет, я просто не понял!

– Но, сэр… – залепетал Бидж. – Я не могу… Я никогда… Вы меня лучше не просите, мистер Роналд.

– Бидж!

– Нет, правда, сэр…

– Подумайте хорошенько, – сказал Ронни. – Кто подсказал вам ставить на Креолку?

– Да, но…

– А на Маззавати? Какая красавица!

Все притихли, даже снегирь.

– Может быть, – сказал Ронни, – вам интересно, что я слышал в Лондоне?

Бидж застонал. Все дворецкие любят спорт, а он служил восемнадцать лет[10]. Простой благодарности было бы достаточно – но это! Он ведь именно об этом думал и никак не мог решить. Снова бродить во тьме…

– Ююба, сэр?

– Нет.

– Рыжий Джордж?

– Смешно слушать. Не гадайте, это бесполезно. Отдам свинью – узнаете. Ее надо кормить… Ну как?

Дворецкий молча глядел в пустоту. Потом он направился к клетке и закрыл ее зеленой бязью.

– Скажите мне все по порядку, мистер Роналд, – выговорил он.

Утренняя заря взошла над Бландингским замком. Свет становился все ярче, пока, одолев занавески, не разбудил Ронни. Тот смутно помнил страшный сон, каких-то свиней…

Он сел. Словно холодная вода, его окатила догадка: это не сон. С самой школы не вскакивал он с постели, но тут – вскочил. Она утратила свою обычную прелесть.

Он помылся, побрился, надел брюки, когда пришел Хьюго Кармоди. На лице его было написано, что он принес новости.

– Ронни!

– А?

– Не слыхал?

– О чем?

– Свинью знаешь?

– А что такое?

– Исчезла.

– Исчезла?

– Да. Старик мне сам сказал. Пошел на нее взглянуть, а ее нету.

– Нету?

– Нету.

– То есть как?

– А так, ушла куда-то.

– Ушла?

– Ушла!

– Черт знает что, – сказал Ронни.

– А вообще-то, – продолжал Хьюго, – нет худа без добра. Это меня просто спасло. Старик посылает меня в Лондон за сыщиком.

– За кем?

– За сыщиком.

– Сыщиком?

– Конечно, я останусь в городе, переночую. Мне тут очень нравится, но и город не так уж плох. Потанцую…

– Кому пришло в голову звать сыщика? – спросил Ронни.

– Мне.

– Тебе?

– Кому же еще!

– Значит, тебе? Ну что ж. Ладно, мне нужно одеться.

Нечистая совесть вконец измотала Ронни Фиша. Когда часы на конюшне пробили час, состояние его приближалось к состоянию покойного Юджина Арама[11]. Опустив голову, он шагал по нижней террасе и тосковал по Сью. Пять минут с ней – и он бы стал другим человеком.

На этой стадии размышлений он услышал женский голос:

– Ронни!

Это была только Миллисент, но он все-таки немного успокоился, мало того – едва не открыл ей душу.

– Ронни, ты не видел Хьюго?

– Хьюго? Он уехал в Лондон на десять тридцать.

– В Лондон? А зачем?

– За сыщиком.

– Насчет Императрицы?

– Да.

Миллисент засмеялась:

– Хотела бы я видеть этого сыщика! Наверное, он рассердится. Ударит Хьюго по голове. – Смех ее оборвался, лицо вытянулось. – Ронни!

– А?

– Знаешь что?

– Нет.

– Мне это не нравится.

– Почему?

– Да им можно позвонить! Почему дядя Кларенс не спросил сам?

– Недодумался.

– А кто посоветовал вызвать сыщика?

– Хьюго.

– И предложил съездить?

– Да.

– Так я и думала.

Глаза ее сузились. Она пнула проползающего мимо червя.

– Не нравится, и все! – сказала она. – Очень странно. Какое рвение! Просто ему хочется в Лондон. Ты не слышал про такую Сью Браун?

Так высоко Ронни еще не подпрыгивал.

– Это неправда!

– Что?

– Между ними ничего нет!

– Да? А я слышала…

Червю не везло. Теперь его пнул Ронни.

– Пойду-ка позвоню, – сказала Миллисент.

Ронни почти не заметил ее ухода. Сейчас ему казалось, что он еще толком и не думал. Сью говорит, что нет ничего. Такие, как она, не врут. И все же…

Звон гонга разнесся над садом. Ронни понял одно: здесь сидеть нельзя. Там, в городе, он ей позвонит, она его успокоит. Конечно, он ей верит и так, а все-таки…

И он пошел в столовую.

Если вы пойдете по Бистон-стрит к Юго-западному почтовому округу, вы попадете в тупичок под названием «Хейлинг-корт». Если вы войдете в первое здание слева и подниметесь на один пролет, вы увидите дверь, а на ней дощечку