— Я тебя слышал. Скажи, что нам нужно десять часов.

Рэмси повернулся к передатчику.

— Студент Учителю. Командир говорит, что уложимся в десять часов. Прием.

— Учитель Студенту. Продолжайте действовать в установленном порядке. Мы определим для вас новое время контрольных сеансов связи. Конец связи.

Рэмси откинулся в кресле и задумался.

«Вот теперь я по-настоящему подставил свою шею. Но Обе считает, что это единственное, что возможно при таком раскладе».

Из селектора внутренней связи раздался голос Боннетта:

— Рэмси, если переговоры завершены, подними свою задницу со стула и помоги мне!

— Иду.

В двигательном отсеке Спарроу, повернув гаечный ключ, смотрел на Гарсию, склонившегося над вторичной обмоткой.

— Они хотят, чтобы мы продолжали эту миссию, Джо. Просто отвратительно.

Гарсия подключил рабочую лампу к двум клеммам. Она загорелась.

— Да, и плюс ко всему они прислали к нам этого зеленого Рэмси, почти сухопутного.

— В его послужном списке — ограниченный опыт участия в боевых действиях. Секретный патруль в заливе.

— Осталось ложиться и помирать! — Гарсия перешел на другое место. — Что-то не так с этим парнем!

Спарроу снял крышку с конденсатора.

— Что именно?

— Подозреваю, что он стукач, а не тот, за кого себя выдает.

— С чего это ты взял?

— Не могу сказать, командир.

Спарроу, пожав плечами, вернулся к работе.

— Не знаю, Джо. Обсудим это позже. Пожалуйста, подай мне восьмидюймовый кривой ключ.

Гарсия, отдав ему ключ, продолжил проверку. В маленьком отсеке наступила тишина, прерываемая лишь лязгом металла по металлу да жужжанием тестовых устройств.

Спарроу, проскользнув через открытый люк в центральный пост, молча наблюдал, как Боннетт и Рэмси устанавливали на место верхнюю крышку главного пульта управления.

Боннетт выпрямился и почесал шею. От руки остался жирный след.

— Ты новичок, парень. Но мы сделаем из тебя настоящего подводника. Ты всегда должен помнить: здесь, на глубине, ошибаются только один раз.

Рэмси положил отвертку на место в ящик с инструментами, повернулся и увидел Спарроу.

— Все в порядке, командир?

Спарроу ответил не сразу. Он внимательно оглядел центральный пост, понюхал воздух. В нем чувствовался слабый запах озона. Издалека доносилось гудение двигателя, запущенного на холостом ходу. Круглые глаза — огни индикатора — казались его символическим продолжением. Но капитана не покидала какая-то смутная тревога.

— Мы сделали все, что под силу простым смертным. Соберемся в кают-компании, — Спарроу повернулся и скрылся за дверью.

Рэмси поставил ящик с инструментами на полку в стенном шкафу. Металл лязгнул по металлу. Он вздрогнул и обернулся. Боннетт выходил за дверь. Рэмси пересек центральный пост, проскользнул через люк и пошел вслед за Боннеттом в кают-компанию. Там их уже ждали Гарсия и Спарроу. Гарсия уселся с правой стороны стола, а на его дальнем конце стоял Спарроу. Рэмси широко раскрыл глаза от удивления: перед Спарроу лежала раскрытая Библия.

— Мы просим у Всевышнего, чтобы он помог нам в наших начинаниях, — произнес Спарроу.

Боннетт опустился в кресло, стоявшее с левой стороны.

Спарроу указал на кресло напротив него:

— Вы не сядете, мистер Рэмси?

Рэмси опустился в кресло, положив руку на зеленое сукно стола. С противоположного конца стола над ним возвышался Спарроу. «Представитель Закона с рукой на Библии».

«Религиозные службы — одна из скрепляющих сил этого экипажа, — подумал Рэмси. — Мистическое соучастие![14]Освящение воинов перед набегом».

— Вы какой религии, мистер Рэмси? — спросил Спарроу.

— Протестант епископальной церкви, — откашлявшись, ответил Рэмси.

— Здесь на самом деле это не важно, — сказал командир. — Я просто поинтересовался. На подлодках бытует убеждение, что Господь не позволяет живому атеисту погружаться на глубину больше тысячи футов.

Рэмси улыбнулся.

Спарроу склонился над Библией. Послышался его рокочущий голос:

— Горе тем, кто называет зло добром и добро злом, кто вносит тьму в свет и свет во тьму, кто горечь смешивает со сладостью и сладость с горечью. Горе тем, кто считают себя мудрыми в глазах своих и предусмотрительными в лице своем!

Он закрыл Библию и поднял голову. Это был момент силы, мгновение власти. Рэмси ощутил проявление глубокой силы.

— Мы выполняем нашу работу, используя все средства, находящиеся в нашем распоряжении, — начал Спарроу. — Мы делаем то, во что верим, что считаем правильным. Даже если это опечалит нас, мы будем это делать с тем, чтобы последнее неверие и безбожие исчезло с лица земли. Аминь.

Спарроу повернулся и поставил Библию в шкаф над переборкой. Все еще стоя спиной к экипажу, он заговорил:

— Все по местам. Мистер Рэмси, свяжитесь с базой, скажите, что мы готовы к отплытию. Запросите время первого контрольного сеанса связи.

Рэмси поднялся с кресла. Первым делом он подумал о необходимости проверить первые записи дистанционного измерителя, относящиеся к Спарроу.

— Есть, сэр, — сказал он. Повернулся, вышел из кают-компании и по трапу направился в радиорубку, чтобы связаться с базой.

Первый контрольный сеанс через четыре часа.

Рэмси передал эту информацию Спарроу.

— Обнулить автоматический таймер, — приказал Спарроу. — Всем доложить о готовности.

— Здесь Гарсия. Двигатель и буксирные устройства готовы.

— Здесь Боннетт. Пульт управления готов.

Рэмси взглянул на свой пульт в электронном отсеке. Его охватило странное чувство принадлежности к этой лодке. Чувство близости, связи более длительной и глубокой, чем он ощутил за пять тренировочных недель.

— Электронный пульт готов, — отрапортовал он. — Давление две атмосферы, — Рэмси взглянул на браслет «вампира». — Диффузия в норме. Азот отсутствует.