Когда рассвело, ужас, охвативший обитателей платформы, стал еще больше. Вся округа отеля, ранее изобиловавшая шикарными пляжами, домами и тропическим лесом, теперь выглядела полностью опустошенной. Лишь горы мусора и мертвых тел громоздились повсюду.

– Смотри, Бруно, это наша яхта, – вдруг вскинула руку Жаннет, указав на изуродованный белый корпус, застрявший между деревьев, – бедный капитан.

К полудню перегруженная платформа герцога вновь зависла над тем местом, где раньше находилась в виде шикарного бунгало. Бруно с трудом узнал его.

– Ваше высочество, – обратился к нему Ленцо, словно был на официально приеме, а не на платформе, забитой до отказа оборванцами, – есть связь с флотом.

Он отвел герцога в сторону, но Жаннет, словно почувствовав неладное, пристально смотрела на них, не отрывая глаз.

– Говори, – Бруно перешел на личный канал связи.

– С нами связался капитан крейсера «Плато», единственного уцелевшего корабля. Он сообщает, что вторжение отбито, но эсминец «Эвендор» пропал без вести.

– Что значит, пропал? – брови адмирала поползли вверх, – уничтожен? Мой сын погиб?

– Нет, сэр, – ответил Ленцо, замявшись. – Этого нельзя утверждать. Он получил всего несколько незначительных попаданий и не был взорван. Капитан крейсера сообщает, что нападавшими было применено какое-то неизвестное оружие. В момент атаки образовалась пространственная воронка, и эсминец «Эвендор» пропал вместе со всем экипажем.

Лицо герцога побелело.

– Да, – пробормотал он, стараясь взять себя в руки, – понятно.

Но, взглянуть на жену так и не осмелился.

Каким-то чудом я смог выбраться из-под обломков. Не понимаю, как они не раздавили меня в момент крушения. Видимо у богов на мой счет еще остались какие-то планы. Рука двигается, хотя плечо болит все сильнее. Если бы робот-врач был цел, я бы починил плечо в два счета, но моя рубка… Вернее то, что от нее осталось, напоминает поле боя двух разъяренных ящеров. Однако, ей, похоже, повезло больше других отсеков на этом корабле. Разрушены кресла и незакрепленные приборы, все основные системы центрального отсека в норме. Это я понял, когда дополз до контейнера с медикаментами и вколол себе в плечо «Изморозь», – так мы, пилоты, называем препарат, после которого вся боль исчезает почти на полдня, – чтобы иметь возможность соображать.

Центральные иллюминаторы выдержали посадку, но замазаны какой-то дрянью, так что я ничего не вижу сквозь них. Поднявшись на ноги, я попытался пробраться сквозь весь этот искореженный хлам в отсек, где находились морпехи. Прошел сквозь рабочий тамбур, но дверь туда заклинило. Похоже, в момент падения пробило обшивку, и сработала система защиты. Я натянул один из двух уцелевших скафандров, – моему штурману, который лежит в углу, он уже не понадобиться, – вернулся в шлюз, закрыл свой отсек, и провозился у этой двери часов шесть, точно не помню. Наконец, я ее вскрыл. Там… В общем, они все мертвы. Эта каша из человеческих тел все еще стоит у меня перед глазами.

После, совершенно изможденный, я вернулся назад и заснул. Скоро «изморозь» перестанет действовать. Не хочу думать, что будет, когда боль вернется. Да, чуть не забыл. Теперь я, – человек без «ангела». Если я жив, значит, он уже мертв. Повезет когда-нибудь выбраться отсюда, служить буду уже не так.

Двухместный глайдер бесшумно опустился на траву посреди высоких деревьев, прозрачная крыша отъехала назад. Солнце почти скрылось в пышных зеленых кронах, и здесь внизу уже царил полумрак, напоенный ароматом растений и голосами птиц.

– Ну, вот мы и на месте.

Аурис посмотрела на пилота, хмурого коротко-стриженного парня в желтой майке по имени Тин Нун, и, улыбнулась. Тин изучал пылинки на лобовом стекле глайдера.

– Спасибо, Тин, что подбросил.

– Хочешь, я провожу тебя до центральных колец?

– Здесь нечего бояться, – усмехнулась Аурис, – разве что прозрачных тигров.

Тин был ее сокурсником и другом, а в последнее время пытался еще и ухаживать за обворожительной дочкой звездного адмирала. Но, романтичной Аурис он казался слишком правильным. Тин поступил на факультет звездной археологии по настоянию матери, учился хорошо, даже занимался спортом, но все лишь для того, чтобы угодить родителям. Ему бы больше подошли занятия математикой или астрономией. По настоящему археология его не увлекала, как Аурис, готовую посвятить всю жизнь поиску артефактов. И она не спешила отвечать ему взаимностью, хотя Тин, поговаривали, действительно собиравшийся одно время покинуть университет, резко передумал, когда увидел на очередных занятиях Аурис.

– Мне пора, – сказала девушка, спрыгивая на траву.

Одним легким движением она вытянула из багажного отсека рюкзачок с эмблемой университета Пангеи и забросила его за спину, к которой он прилепился без всяких лямок. Специальный слой умного клея сильно облегчал жизнь студентам.

Тин молчал, обиженно сопя. Аурис все же стало жалко своего воздыхателя. Бросив короткий взгляд на большую сумку с вещами, с которой она всего час назад вернулась из длительной экспедиции, Аурис придумала, как его отблагодарить. Что ни говори, а парень гнал собственный глайдер через всю провинцию Нашти, чтобы посмотреть как она сошла со звездолета после почти полугодового отсутствия на Анкоре и, вместо того, чтобы сразу же отправиться домой, решила посетить родной факультет. Такое поведение Тин не мог понять никак. Но, Аурис и не пыталась ему что-то объяснить в коротком гамма-сообщении с борта звездолета, кроме того что ее отец находился в этот день в дальнем космосе, а мать на приеме во дворце. Ей неудобно их беспокоить, и она, конечно, могла бы вызвать собственный глайдер из поместья или взять напрокат, но хочет сделать сюрприз. Поэтому, если Тин не против подвезти ее до университета, то… Тин был не против.

– Послушай, – вдруг спросила Аурис, как бы невзначай, – а ты не мог бы отвезти вот эту сумку в мое поместье и передать ее маме? Мне не хочется таскать ее за собой по всему университету, там столько тяжелых вещей. А я здесь задержусь.

– Передать мадам Марсо твои вещи? – просиял Тин, которого такая неожиданная перспектива просто окрылила, – конечно.

– Только не слишком торопись, – предупредила Аурис, – она должна вернуться с приема только к вечеру.

– У меня быстрый глайдер, но до вашего поместья в оазисе Нидар, лететь почти полдня, – весело заметил Тин, – я еще успею и в центр заглянуть, перекусить.

Аурис махнула ему на прощанье рукой, когда глайдер взмыл вертикально вверх, и, раздвинув ветки густого кустарника, вышла на тропинку. Шестой уровень университета Пангеи, на крыше которого росла вся эта буйная растительность, представлял собой цветущий тропический лес с планеты Укко, вернее, его точную нейро-оптическую копию. Этот лес жил как настоящий, благоухал, шумел, переливался всеми красками радуги, щебетал многоголосьем птиц, и рычал голосами хищников. Деревья можно было даже потрогать, а зверей и птиц увидеть. Но, они не представляли опасности.